Ветер стих неожиданно, снегопад исчез, небо очистилось.

Ивар дышал полной грудью, воздух был обычным, плотным, как внизу, в долинах. Сверху нависала чаша неба из голубоватого серебра, над горизонтом болталось огромное белесое солнце.

– Мы прошли… – прошептал Шао Ху.

Впереди, там, где раньше лежал хаос заснеженных острых пиков, дружелюбных, словно клыки тигра, теперь находилась всхолмленная, заросшая деревьями равнина, и уже за ней поднимались горы. На их вершинах сияла радужным блеском исполинская крепость, угадывались очертания мощных башен.

– Нам туда? – деловито спросил Даг.

– Это Верхний Куньлунь, обиталище благой Си Ван-му, – сказал Нефритовая Жаба. – Там растет дерева заката Жо, цветут персиковые деревья, чьи плоды, созревающие раз в три тысячи лет, даруют бессмертие, и там же находится Нефритовый источник, в котором купается Желтый Император.

– А дерево восхода должно называться Па, – глубокомысленно заметил Нерейд, но на его реплику никто не обратил внимания.

– Наверное, туда, – Ивар пожал плечами. – Понятно, что в этом местном Асгарде вроде бы не должно быть скверны, но именно там, скорее всего, засел враг, нарушивший покой во многих мирах… На привале вопросим руны, уточним, а сейчас надо идти.

И они зашагали по мягкой, сладко пахнущей траве.

Через какое-то время Ивар оглянулся, дабы проверить, что осталось позади, и увидел стену тумана высотой до неба: в ней проносились вихри, угадывались смутные фигуры, проплывали тускло светившиеся облака.

Белесое солнце забралось в зенит, и там превратилось в раскинувшего крылья красного ворона. Но греть сильнее от этого не стало, на холмах Нижнего Куньлуня сохранилась приятная прохлада.

Повеяло свежестью, впереди показалась река, широкая, необычайно прозрачная.

– Жошуй, слабая вода, – мрачным голосом сообщил Нефритовая Жаба.

– А в чем ее слабость? – спросил Арнвид.

– Скоро узнаете.

Спустились по пологому берегу, Ивар разглядел уходившее на приличную глубину желтое песчаное дно, удивился, какое оно чистое, без коряг, водорослей, рачков и прочих водяных тварей.

– Плот бы построить, – сказал Нерейд, – но и вплавь можно одолеть, тут недалеко…

Другой берег Жошуй лежал не далее, чем в полете стрелы, течения заметно не было, в тихой воде не имелось ни то что опасных тварей с зубами и когтями, а даже безобидных рыбешек.

– Одолеешь, да? – даос хмыкнул, вытащил из мешочка на поясе кусок коры.

Тот с мягким плеском упал на поверхность реки, полежал, а затем пошел ко дну, причем резко, как решивший научиться плавать топор. Через мгновение лег на песок, поднялись крохотные желтые вихрики, и все успокоилось.

– Даже перо не удержится, – сказал Нефритовая Жаба.

– Мост? – Ивар почесал в затылке. – Хотя из чего его делать… камни из обычного мира таскать далеко, да и трудно… поискать переправу? Сомневаюсь, что она тут есть, честно говоря…

– Ну это вообще не проблема, – заявил Арнвид с таким видом, словно только что пинком отправил в беспамятство Мирового Змея. – Смотрите и учитесь, пока я жив, хотя на ваших твердых башках даже кол тесать бесполезно.

Он подошел к реке, нагнулся, и нарисовал одну-единственную руну, самую простую из всего Футарка.

Треснуло, хрустнуло, над Жошуй заструился туман, и от того места, где стоял эриль, по воде побежала еле заметная паутинка. Нерейд уважительно хмыкнул, Кари выпучил глаза, а Ивар только головой покачал – сил у Арнвида, несмотря на изнурительный переход по горам, осталось немало.

Он сумел превратить кусок реки в лед!

Нефритовая Жаба остановившимися глазами наблюдал, как паутинка добирается до другого берега, как застывает, промораживается до самого дна река, и как выше по течению вода начинает кипеть и бурлить, набегая на неожиданно возникшую преграду.

– Ну что, проверим, слабый это лед или обычный? – спросил эриль, и бестрепетно вступил на Жошуй.

Ивар затаил дыхание, но ничего не произошло, лед даже не прогнулся.

– Отлично сделано, – сказал он. – А теперь быстрее на другой берег, пока она не растаяла.

Сотворенный из воды мост захрустел лишь под могучей тушей Кари, от ног берсерка побежали крохотные трещинки. Когда добрались до противоположного берега, чуть ли не половина льдины раскрошилась, а оставшаяся с хрустом начала разламываться на куски.

Река пропала за холмами, а впереди показался ряд черных скал, стоящих на одинаковом расстоянии друг от друга, и похожих на выпавшие зубы исполина. Когда подошли ближе, стал ощутим ток теплого воздуха, ноздрей коснулся мощный запах гари. Трава исчезла, ее сменила ссохшаяся бурая корка, покрытая длинными змеящимися разломами.

– Вроде и не горит ничего, – подозрительно сказал Арнвид. – А пламя я чувствую.

– Это огненные холмы, – поведал Нефритовая Жаба. – И их заморозить не получится.

До ближайшей скалы оставалось локтей пятьдесят, когда вокруг нее словно расцвел огненный цветок. Языки оранжевого пламени ударили вверх и в стороны, надвинулась волна жара, брови и волосы Ивара затрещали, он невольно прикрылся рукой.

Мигом позже ожила соседняя скала, потом расположенная по другую сторону, и огненный вал покатился в две стороны. Стоило сделать еще шаг, и оранжевые «цветы» возникли снова, образовали сплошную стену, пылающую, живую, колышущуюся, что скрыла горы и крепость впереди.

– Они нас чуют, клянусь корнями Иггдрасиля, – заметил Арнвид. – Вот это да… чем, интересно?

– Вы пока над этим подумайте, – сказал Ивар, – а мы привал устроим, водички попьем.

Отошли туда, где начиналась трава, чтобы лишний раз не раздражать «огненные холмы». Груз скинули наземь, кое-кто даже улегся, Нерейд вытащил из мешка мех с набранной еще за пределами Куньлуня водой.

На прежнем месте остались эриль, даос и Шао Ху, о чем-то спорили, тыкали в сторону черных скал. Арнвид дергал себя за бороду, Нефритовая Жаба звенел колокольчиками, словно целое стадо коз, хэшан время от времени поглаживал голую макушку, по которой бегали блики.

– Мудрецы, – сказал Нерейд неодобрительно, – от слова муди… или еще от какого?

– Сам-то лучше что ли? – с усмешкой спросил Ивар.

– Ну, не особенно, – признался Болтун. – Но хотя бы не корчу из себя никого… бессмертный зародыш… когда Гаутама пришел в селение Калиюга-на-Болотищах… форнюрдислаг, дротткветт…

– Ты из других корчишь, – проговорил Кари убежденно, – дураков.

– Да ну? – Нерейд выпучил глаза. – Из других даже и корчить не надо, они сами справляются…

Ивар отвлекся, глянул туда, где остались «мудрецы», и где происходило нечто интересное: Нефритовая Жаба подпрыгивал на месте, словно хотел научиться летать, а Арнвид рисовал руны на спине Шао Ху, и тот недовольно поеживался.