– Остальным родителям вы не звонили, – проницательно заметила "большая".

– Начальству надо угождать, – ответила я чуть хриплым голосом.

Я даже про Сашку уже не думала, до него ли? Пила кофе и курила прямо на пожарной лестнице, в надежде, что никотин поможет справиться с волнением и жаждой крови. Хотелось прямо сейчас подняться наверх и убить Макса. Голыми руками. Медленно. Только пусть сначала расскажет, где прячет моего ребёнка. Я держала себя на месте усилием воли.

Остальные несколько часов я занималась оформлением зала. Праздник уже через несколько дней, я и правда увлеклась его организацией.

Вспоминались Данькины дни рождения. Он был маленьким и, наверняка, не помнит даже. Грудь слева кольнуло, не хватало ещё умереть сейчас. Когда так близка к цели. Я вызвала аниматоров, чтобы ознакомиться с программой заранее и они выдавали фокусы и песенки. Без их костюмов это выглядело ещё потешнее. Участвовало и два ребёнка, мальчик и девочка, ровесники Даньки. Меня к ним тянуло, как магнитом. Дети привыкли к публике, с удовольствием кривлялись, а когда взрослые были заняты, просто убегали играть .

– Не так, - сказала я мальчику, когда он делал ход в настольной игре, которую я специально для них привезла. – Так Наташка у тебя выиграет, точно. Смотри, как надо.

– Спасибо, – улыбнулся он.

Я склонилась к девочке - не надо давать мужикам фору, когда меня окликнули. Я сразу узнала голос, ещё бы. Поднялась, отряхнула руки, прошла к дверям. Макс стоял нарочито спокойно, но, наверное, его терзали те же демоны, что и меня. Боже, сколько же мы врем друг другу? Всю жизнь. Я улыбнулась.

– Привет.

– Цербер твой где?

Я пожала плечами. Исчез мой Цербер. Испарился. Макс посмотрел на меня пристально, словно пытаясь понять вру я или нет.

– Поехали.

– Куда? У нас репетиция.

– Как хочешь, – Макс и правда повернулся и пошёл прочь.

Я бросила взгляд назад. Весь мир подождет. Сейчас этот человек, которого я искренне ненавижу, для меня важнее всех. И торопливым шагом догнала своего мужа.

– Куда мы едем? – спросила я уже после того, как пристегнулась.

Максим не ответил. Прикурил - сигаретный дым заполнил салон. Я чуть приоткрыла своё окно. Офисная высотка осталась далеко позади, куда мы едем - неизвестно, сердце бьётся через раз, даже голова кружится от волнения, словно меня в машине укачивает, чего отродясь не было. В голове сотни вопросов, тысячи вариантов. Вскоре мы вообще выехали за город.

– Ты везешь меня в ближайший лесок, где придушишь и прикопаешь под березкой?

– Соблазн велик, – признался Макс.

Но такого не ожидала даже я. Впереди показалось Алексеево, то самое, в котором я только вчера была. Макс к Сашке меня везёт? Снова в подвал? Они как-то договорились между собой, пользуясь тем, что я заигралась? Мы въехали на улицу, которая вела к дому за кованым забором, я дернула дверную ручку – заблокировано.

– Открой, – потребовала я, понимая, что сейчас впаду в панику.

– Сиди спокойно.

– Куда ты меня везешь?

Я уже кричала. Чтобы я не говорила себе, но на такие жертвы не готова. Не хочу боли, не хочу унижения, плакать от безысходности и губы кусать тоже не хочу. И умирать. Впервые за последние годы мне не хочется умереть. Максим посмотрел на меня. Он спокоен, только на шее бьётся жилка, уходящая под воротник белоснежной рубашки. Это свидетельство того, что и он волнуется, хотя и не хочет показывать этого, меня немного отрезвляет.

– Доверься мне, – просит он. – Мне самому все поперёк горла.

Легко сказать – доверься. Особенно, когда жизнь сделала все, чтобы вбить – верить можно только самой себе. И то с опаской. Я откидываюсь на сиденье, перевожу дыхание, закрываю глаза. Макс - мой муж. Он самый близкий мне из всех миллиардов людей, населяющих землю. И самый чужой. Продержалась я несколько секунд, глаза открыла. Улица, на которой стоял особняк Игната, спускалась к морю. Мы свернули с неё и поехали выше. Перевела дыхание, хотя это ни о чем не говорит. Деревья подступили вплотную к дороге, мы поднимались в гору. Дома встречались все реже, хотя наверняка, мы все ещё в том же посёлке. Наконец, мы остановились у очередного высокого забора, здесь все прятались за такими. Ворота тоже были глухими, ни щелочки. Макс нажал на кнопку и они поехали в стороны. Не знаю, что я хотела бы увидеть за воротами, но вижу обычный, в меру ухоженный, сад. Вспоминаю, что я человек, а людям нужно постоянно дышать, и что такими темпами могу запросто умереть от удушья просто переволновавшись, хрипло втягиваю в себя воздух.

Ворота закрываются за нами, мы едем вперёд. Участок не такой огромный, как у Игната, но в нем больше жизни. Видно, что здесь живут, а не гонятся за красотой. Пара минут - и мы уже перед домом. Он в два этажа, но совсем не большой. Уютный, тёплый. Максим снова курит, я понимаю, что поездка окончена, все, приехали. Выхожу. Газон неплохо бы постричь, ноги утопают в траве. Хотя и так хорошо. Я делаю несколько шагов, оглядываюсь. У подножия дерева, которое растёт в нескольких метрах от дома, лежит мяч. Забытый, пока, до следующей игры, ненужный. Что-то хрустит под моей ногой, я наклоняюсь и поднимаю крошечную машинку. Мальчики, которым ещё нет семи, играют такими? Я иду дальше, единственное, что слышу – шум своего сердца. Оно грохочет как сумасшедшее, того и гляди просто разорвется. На длинной террасе, что тянется вдоль первого этажа, лежит велосипед. Я хочу подняться по ступеням, но вдруг понимаю, что ноги не несут. Растерянно смотрю вниз. Вот же они, мои ноги, на месте, как всегда. Отчего же отказываются шагать? В голове тонко звенит, я мотаю головой, понимая, что и вправду ничего не слышу. Должно, как минимум, море шуметь, оно же рядом. Макс подходит, его рот открывается, он что-то говорит. Но я не смотрю на него, я смотрю на велосипед. Отрываю ногу от земли – она будто тонну весит. Делаю шаг. И струна, которая натягивалась, удерживая меня на краю, вдруг с тонким звоном лопается и меня накрывает вязкая темнота. Из неё меня вырывают достаточно не деликатно – Макс шлепает меня по щекам. Что-то говорит мне, но я снова не слышу, я сосредоточена на том, чтобы дышать. Из воздуха внезапно исчез весь кислород. Я вдыхаю полной грудью, но умираю от удушья. Наконец, мне на лицо льется холодная вода, я вскрикиваю и прихожу в себя. Размазываю воду по лицу,  радуясь, что это не слезы. Сажусь. Струйки воды стекают под блузку, поднявшийся ветер холодит кожу. Я поднимаюсь, покачиваясь. Сначала на четвереньки, потом встаю. К локтями и коленям прилипли крошки земли и травинки. Меня чуть пошатывает, но я отталкиваю руку, которую подает мне Макс. Не хочу его касаться.

– Его здесь нет, – слышу я, когда его голос наконец пробивается сквозь вакуум, в котором я пребываю.

Я поднимаюсь на террасу. Прохожу мимо велосипеда. Дверь в дом отперта, вхожу беспрепятственно. Здесь светло и чисто. Тут даже пахнет уютом и покоем. Макс умеет выбирать себе дома. Этот совсем маленький. Я прохожу по комнатам. На первом этаже гостиная, кухня, ванная, кабинет. Кругом следы ребёнка. На холодильнике в хаотичном порядке разноцветные буквы-магнитики. На стене - грифельная доска, на ней какая-то абстрактная картинка, переплетение разноцветных линий. Я касаюсь её пальцем и он окрашивается яркой пылью. В гостиной на полу машинки. Маленькие модели, такие же, как и найденная мной на улице. Я кладу свою находку на журнальный столик – вдруг она нужна Даньке.