Видео не то чтобы плохое. Я попадаю и в кадр, и в фокус, и всё такое прочее. Просто яркость УФ-лучей солярия создаёт вокруг меня своего рода размазанное свечение, так что когда я исчезаю, это…

– Не очень-то убедительно, а? – говорит Бойди с угрюмым видом. Это вполне мог бы быть простой сделанный на коленке монтаж.

– Никто не поверит, – потом я улыбаюсь. – Но мы-то знаем правду.

За дверью моей палаты слышатся голоса, и пару секунд спустя ко мне входят девочки в школьной форме. Кирстен Олен, Кэти Пеллинг и – ещё одна! – Араминта Фелл.

Их отправили как делегацию от класса мистера Паркера, чтобы доставить открытку с пожеланиями выздоровления, подписанную всеми одноклассниками, кто не уехал в экскурсию по Озёрному краю.

В моей палате стульев на всех не хватает, так что девочки вместе с Бойди делят место на кровати и два стула.

Кирстен и Кэти ведут себя так, будто всё в порядке и всегда было в порядке.

И, честно говоря, меня это устраивает.

Но что-то в Араминте не даёт мне покоя. Я никак не могу понять, что. Она даже весьма мила с Бойди.

Она ведёт себя… подозрительно, что ли. Ей определённо не хочется тут находиться, и это не считая того факта, что она всегда относилась ко мне с прохладцей, если не сказать враждебно. Меня что-то тревожит, какое-то воспоминание пытается всплыть на поверхность из глубин памяти, но я никак не могу его поймать.

Мы обсуждаем мистера Паркера и скандальное выступление Бойди на «Уитли ищет таланты», и он напускает на себя таинственный вид и заявляет, что не может раскрыть секрет своего фокуса, когда Кэти говорит:

– Ты был совсем близко. Ты же видела, а, Минт?

Минт.

Тогда-то меня и осеняет. Это с ней Джесмонд говорил в своей спальне, договариваясь, что Араминта потребует вознаграждение за Джеффри.

Я говорю, даже не задумываясь:

– Спасибо, что пришли. Но пока вы тут: Араминта, сколько денег дала тебе в награду старенькая миссис Аберкромби?

И я знаю, что она попалась – не по тому, что она говорит, но по тому, какого цвета становится – ярчайшего розового, я такого ни у кого не видела.

– Я… я… что?

Никто понятия не имеет, о чём это я, даже Бойди. Я рассказываю им, о чём догадалась – о роли Араминты в качестве «наводчицы»: она разносила бесплатные газеты и листовки ресторанчиков, параллельно высматривая дома, из которых Джесмонд и Джарроу могли легко похитить питомцев и держать их у себя дома, пока не будет предложено вознаграждение. А если вознаграждения не предложат, вернуть украденных собак на место легче лёгкого.

Я вроде как достраиваю историю по ходу рассказа, но я знаю, что права.

Араминта даже не пытается ничего отрицать. Просто сидит, уставившись в пол.

– Близнецы сегодня вечером возвращаются, так? – продолжаю я. – Так что, если только ты не хочешь, чтобы я обратилась в полицию, – а я так и сделаю, обещаю – ты вернёшь вознаграждение миссис Аберкромби.

– Ты… у тебя нет доказательств, – говорит Араминта. Но я вижу, что она напугана.

– Ещё как есть, правда, Бойди?

Бойди, который до сих пор ошеломлённо смотрел на меня, резко захлопывает рот и оживает.

Он суёт руку в карман и вытаскивает приметный мобильник Джесмонда Найта – в красно-белую полоску, с футбольной эмблемой.

– Ясен пень, – говорит он, и глазом не моргнув.

Он встаёт и обращается к девочкам, как в суде, своим юридическим голосом.

– Вы узнаёте этот мобильный телефон? Конечно, узнаёте – он принадлежит Джесмонду Найту, подтверждаете?

«Подтверждаете?» Мне приходится прикусить щёку, чтобы не улыбнуться.

Я вижу, к чему это идёт. Это гениально.

Араминта кивает.

Бойди включает телефон и начинает набирать номер.

– О, хорошо, – говорит он, будто бы себе под нос. – Фейстайм работает. Привет, Джарроу. Как приятно видеть и слышать тебя!

На экранчике телефона появляется ошарашенное лицо Джарроу Найт. Судя по всему, она в школьном автобусе. Вокруг неё люди, но единственный, кого я могу разглядеть, это Джесмонд – он приближает лицо к камере и рычит:

– Это мой телефон, Бойд? Ты, приятель, труп.

Но Бойди лишь суперуверенно улыбается.

– Я так не думаю, Джесси, старина, – он снова включает свой юридический голос. – Видишь ли, на этом самом устройстве я нашёл немало доказательств. Текстовые сообщения, журнал звонков, много чего, и всё это приводит к однозначному выводу: имели место несколько преступлений – получение денег обманным путём, удержание животного, идущее вразрез с Законом о домашних животных от 1968 года. Все вышеперечисленные доказательства являются достаточным основанием для возбуждения дела против лиц, виновных в данных преступлениях, а именно мистера Джесмонда Найта и его сестры-близнеца, Джарроу, проживающих в доме номер сорок по Линкс-Авеню, Уитли-Бэй, – он замолкает и драматично указывает пальцем на Араминту. – А вы, мисс Араминта Фелл, являетесь соучастницей преступления и будете должным образом привлечены к ответственности.

Он блефует – чертовски блефует – но этого хватает.

Араминта стала белее белого.

На экране телефона Джарроу яростно кусает нижнюю губу и с усилием моргает.

Они попались.

Бойди возвращается к телефону, который держит словно делая селфи, чтобы Джарроу и Джесмонд всё как следует разглядели.

– К ответственности, так-то, если только все деньги, полученные обманным путём, не будут в течение недели возвращены пострадавшим, – Бойди придвигается к телефону поближе. – Дело закрыто. Разберитесь, ага? – он смотрит на часы. – Минт? Куинни Аберкромби может быть первой. У тебя есть час, прежде чем мы звякнем ей проверить, всё ли было исполнено. Уяснила? Так шевелись!

Араминта кивает и практически выбегает из палаты.

Бойди снова поворачивается к телефону.

– Я серьёзно, Джарроу, Джесмонд. Все деньги должны быть возвращены, иначе все узнают, начиная с вашего отца. Этот телефон сегодня будет опущен в ваш почтовый ящик, но не беспокойтесь – я сделал бэкапы всех данных. Пока-пока! – не дожидаясь ответа, он завершает звонок.

Кэти и Кирстен наблюдали за всем этим с нарастающим изумлением.

– Ну и корова! – говорит Кирстен.

– Она мне никогда не нравилась вообще-то, – подхватывает Кэти.

После того как девочки ушли, я спрашиваю Бойди:

– Насчёт тех данных, которые ты нашёл на телефоне?

– Хм-м-м?