«Быть может, она действительно меня раскусила».

– Ладно, – вслух сказал Уилл, – как насчет протокола вскрытия Рика Уинда?

– Зачем он вам?

– Это фрагмент расследования.

В трубке послышался вздох:

– Где и когда?

Роби назвал место встречи, выбрав его поближе к ней, но не слишком далеко для себя. И поехал обратно на юг через мост Вудро Уилсона, где угодил в плотное движение часа пик, но более-менее успешно проманеврировал через него. Когда же наконец прибыл в кафе на Кинг-стрит в Старом городе Александрии, Вэнс уже ждала его.

Сев за столик, Роби заметил, что она заказала для него кофе.

– Я знаю, какой вы любите, – пояснила Николь, накладывая сахар в свою чашку, без нужды добавив: – С той поры, как вы у меня переночевали.

– Спасибо. У вас есть протокол?

Вытащив папку из сумочки, она подвинула ее через столик к Роби. Папка была набита фотографиями тела Уинда под всеми возможными углами и детальным анализом его физического состояния и причины смерти. Уилл принялся изучать страницы, потягивая кофе.

– Вид у вас такой, словно вы были на ногах всю ночь, – заметила Вэнс.

– Не всю ночь. Только изрядную часть.

– Не нуждаетесь в сне?

– Отхватил добрых три часа, как и всякий другой.

Фыркнув, она пригубила кофе.

– Нашли что-нибудь интересное?

– Уинд был не в форме. Больное сердце и скверные почки, а в протоколе говорится, что печень и легкие тоже на подозрении.

– Он воевал на Ближнем Востоке. Знаете, какую дрянь там пускали в ход? Может учинить всякое…

– Правда?

– Мой старший брат участвовал в Первой войне в Заливе. Умер в сорок шесть. Его мозг выглядел как швейцарский сыр.

– Синдром войны в Заливе?

– Угу. Никогда не получает особого освещения в новостях. Слишком много оборонных долларов вбухано в кампанию. Правда никогда не выплывет.

– Сожалею о вашем брате. – Роби отложил папку.

– Ну что, нашли что-нибудь полезное? – поинтересовалась Вэнс.

– Любопытную татуировку у него на левом предплечье. – Выудив фото руки, он продемонстрировал его Николь.

– Знаю. Гадала, что это такое, – отозвалась она.

– Можете больше не гадать. Это спартанский воин в боевой стойке гоплита.

– Кого?

– Вы хоть раз смотрели фильм «Триста спартанцев»?

– Нет.

– В нем показано сражение между греками и персами. Персидская армия была куда больше, но греки воспользовались тесным ущельем, чтобы удерживать превосходящие силы. Предатель провел персов в обход. Спартанский царь отослал громадную часть греческой армии прочь, а сам остался дать бой персам с небольшим отрядом спартанцев. Это и есть триста воинов, показанных в фильме. Они использовали фалангу – гоплитское боевое построение. Сплоченные ряды в несколько шеренг глубиной с поднятыми щитами и выставленными копьями. Их перебили всех до единого, но у персов на это ушло много времени. К тому времени греческая армия ускользнула.

– Любопытный урок истории.

– Иметь подобную татуировку для Уинда вполне логично. Он из пехотинцев. Вы не против, если я придержу эту папку?

– Валяйте. У меня есть копии. Что-нибудь еще?

– Вообще-то нет.

Ее телефон просигналил.

– Вэнс.

Она выслушала, и Роби увидел, как глаза ее широко распахнулись.

Дав отбой, Николь поглядела на него.

– По-моему, мы только что дождались прорыва, в котором так нуждались.

– Правда? – Роби отхлебнул кофе, непринужденно глядя на нее.

– Только что объявилась свидетельница взрыва автобуса. Очевидно, она все видела.

– Замечательно, – произнес Уилл. – Просто замечательно.

– Хотите со мной? – спросила Вэнс, вставая из-за столика кафе.

– У меня назначена встреча в СКРМО, которую я обязан посетить. Где вы собираетесь допрашивать эту женщину? Во ВРУ?

– Да.

– Я могу подоспеть к вам попозже. Как ее зовут? Что она там делала? И почему объявилась только теперь?

«Неужели бездомная Диана Джордисон проскользнула сквозь пальцы у людей Синего и явилась в ФБР? Если так, она может сообщить Вэнс о встрече со мной».

– Ее зовут Мишель Коэн. Пока не располагаю информацией, но скоро буду. Звякните мне, как будете выезжать.

Они расстались у дверей. Роби поспешил к своему автомобилю и тут же тронулся. Затем, выудив телефон, позвонил Синему и ввел его в курс дела.

– На вашем месте я бы держался от этой свидетельницы на расстоянии, – лаконично прокомментировал тот.

– Думаю, это направление я и сам прикрыл. Но выясните о ней, что сможете. Джордисон у вас?

– Она в полном благополучии и довольно хорошо питается. Помылась и получила новую одежду. Наша помощь распространяется на поиски для нее пристойного трудоустройства?

– Да, распространяется, предпочтительно где-нибудь не здесь. И позаботьтесь, чтобы ей организовали солидный привесок в жалованье по сравнению с тем, что было.

Дав отбой, Роби прибавил газу, только что сообразив, что ему нужно срочно поговорить с Джули. А делать это по телефону он не хотел.

Когда Уилл открыл дверь, она уже поджидала его.

– Не представляю, долго ли еще смогу здесь сидеть сложа руки.

Он закрыл и запер за собой дверь. Сел напротив нее. Джули облачилась в джинсы, свитер, лаймово-зеленые теннисные туфли «Конверс» – и надела на лицо выражение негодования.

– Я жонглирую уймой мячей, – ответил он. – Прямо из кожи вон лезу.

– Я не хочу быть одним из мячиков, которыми вы жонглируете, – огрызнулась она.

– У меня есть к тебе вопрос. От твоего ответа зависит, насколько все осложнится.

– И какой же?

– Почему автобус? А конкретнее, почему именно этот автобус в ту ночь?

– Не понимаю.

– Это простой вопрос, Джули. Ты могла покинуть город массой путей. Почему же выбрала именно этот?

Если ответ окажется таким, как он предполагает, все осложнится не в пример прежнему. У него начинало пульсировать в голове при одной лишь мысли о такой возможности.

– Мама прислала мне весточку.

– Как? Ты же сказала, что мобильника у тебя нет.

– Она прислала записку в школу. Она часто так делала. Письмо кладут в твой почтовый ящик и посылают «мыло» твоему наставнику, что учащемуся прислали записку. Я пошла в канцелярию и взяла.