— Первый день простояли, осталось еще один продержаться, детушки, — на манер сказочного полководца вещала вечером Яга.

Ее усталые воины, измученные свежим воздухом, вкусной едой и энергичными мишками, могли только молча внимать, зевать и мечтать о мягкой постельке.

— Завтрашний денек для нас не менее важен, чем нонешний, — напомнила ведьма. — Рукодельное испытание с одной стороны простое, а с другой, ой, какое сложное. Не забыли, золотые мои, что зачарована избушка, и не может в нее никто взойгигь?

— Помним, — глухо отозвался Михайла, которого речь ведуньи заставила поволноваться. А ну как не получится у ненаглядной испытание прости?

— А я и не сомневалася, — не удержалась и ехидно подмигнула старая. — Но волновались вы напрасно. — Бабушка Яга обо всем позаботилась. Вот, глядите, — с этими словами она достала вышитый мешочек и вытряхнула из него на стол два абсолютно одинаковых пояса.

— Откуда? — пораженно выдохнул оборотень, сроду не видавший этакого чуда. Ведь свадебные пояса тем и отличаются, что для их плетения берутся особые янтарные бусины. Каждая из них уникальна. Каждая хранит в медовой глубине травинку, ягодку, мушку или муравьишку. Пойди найди две парные. Да и сам янтарь, его цвета, размеры плашек… Одним словом, Яга выложила на стол чудо.

— Откуда взято, — насладившись всеобщей пораженной тишиной, улыбнулась ведьма, — там больше нет. Да и не было, — призналась она. — Сплетен один пояс был, второй с него скопирован.

— А он не исчезнет? — робко спросила Меланья, наслышанная о том, что волшебные вещи сплошь и рядом исчезают, оставив по себе лишь воду, камушки али еще какую малоценную хрень.

— Гарантия триста лет, — успокоила ее Ягишна. — Правнуки твои еще в поясочках этих пофорсят.

— Спасибо, — поблагодарили жених с невестой и Маша с Настей. Остальные улыбались молча.

— На здоровье, — проскрипела ведьма. — А теперь берите пояски да один из них расплетайте чутка. Завтра Малаша или его доплетет, или, ежели вдруг чего не получится, готовый медведицам покажет.

На том и порешили.

Следующий день понравился Маше куда как больше предьдущего. Так было хорошо провести его вместе с Аспидом и Хельгой. Даже присутствие Василисы, Кащея, Яги и важных седых оборотней ничуть не помешало ее счастью. И пусть ведьма то и дело качала головой, а царица поджимала губы при виде недостойных, по их мнению, забав.

Зато Хельга и в травке повалялась, и на пчелок полюбовалась, и медка отведала, и даже посмеялась. Немного, зато от души. А Маше только того и надо. Уселась она под яблоньку и стала веночки плести. А муж и дочка с ней рядышком. Плетет берегиня венки, кладет цветок за цветком и напевает. И до того ладно выходит, аж душа радуется.

— Когда по весне сойдут снега,

И реки взломают лёд.

Забытая в нуждах и долгах

На землю Любовь придёт.

В поношенных джинсах, босиком,

В горошинку рукава,

И станет искать с надеждой, в ком Её благодать жива.

В толпе занятых собой людей Не узнанная никем

Она побредёт с ромашкой лесной в руке.

Пойдёт мимо банков-бутиков, Меняющих жизнь на бренд. Охранник ей вслед нахмурит бровь И спросит прописку мент.

В церковной ограде постоит, Как-будто незваный гость.

О чём-то нездешнем загрустит, Что бьло и не сбьлось.

И весь этот мир давно больной

Неверием в благодать

Заставит её одну без вины страдать.

И если её ты встретишь вдруг

Неведомо где и как,

Возьми из её усталых рук

Один лепесток цветка.

Пусть тяжесть его сильней тебя

Во множество тысяч раз,

За ношу твою Всевышний сполна воздаст… (Трофим — О любви)

Так незаметно всех цветочными венцами Марья и оделила. Глядь, а никто вокруг уже не кривится. Надели веночки и радуются себе потихонечку. Медведи и вовсе в них вцепились, двумя лапами держат.

— Что это с ними? — не на шутку струхнула мастерица.

— Благодать на тебя сошла, змейка, — объяснил гордый за жену гадюк. — А заодно и на них, — он махнул рукой в сторону Яги с Василисой. — Вот и перестали носами крутить, чай не совсем дуры.

— Я попрошу! — возмутилась матушка-царица.

— Васенька, — обнял ее Кащей, — а не прогуляться ли нам?

— С тобой хоть на край света, — позабыла капризы царица-матушка.

Яга… Яга молчала, только думала о чем-то да улыбалась грустно. Так день и прошел, а там и вечер подкрался.

— Поздравляю с успешно пройденным испытанием, Малаша, — на полном серьезе поздравила Яга. Словно к этой без сомнения важной победе не имеет никакого отношения. — Но почивать на лаврах рано, — продолжила ведьма. — Впереди третье — самое важное испытание. Будем лосю рога ломать!

— Ох, — дружно вздохнули Василиса с Меланьей, тревожно переглянулись Люба с Настей, а Маша поймала себя на мысли, что Яга похожа на председателя партсобрания. Внешний вид, конечно, подвел, зато лексикон один в один.

— Да пошел он этот лось, — Михайла взвился с лавки, словно его в задницу шилом ткнули. — Скотина безголовая.

— Миш, ты чего? Жениться передумал? — наполнились слезами глаза невесты.

— Передумал, — рубанул воздух отчаянный медведь.

— Как это? — тихо спросила Малаша, вдруг сделавшись похожей на меленькую несправедливо обиженную девочку. — Почему? — в полной тишине, накрывшей горницу, спросила она.

— Потому! — взревел оборотень. — Потому что не могу потерять тебя, родная, — уже спокойнее закончил он. — Что я за мужик, если ради прихоти горстки старых дур отправлю на верную погибель в лес любимую женщину? Женщину с моим ребенком под сердцем?

— Вообще-то Михайла прав, — подал голос воевода. — Не по-человечески это.

— Так он и не человек, — напомнила Яга.

— Да и лось не тигра, — поддакнул Платоша. — Хотя зверюга будь-будь. Я тут специально глянул на сохатого, знакомый леший подогнал. Чуть в штаны… Ну его этого лося, неуверенно закончил он, даже от своего обычного жаргона отказался. Во как впечатлился.

— Короче, — окончательно психанул после таких речей Михайла, — извините меня все, но никаких испытаний больше не будет. Завтра же с утра мы уезжаем в Лукоморье.

— Не горячись, — с улыбкой попеняла нервному оборотню Яга, — не пори горячку. Никто не хочет Малаше вред нанести. Да и не получится, — озорно подмигнула она. — Или забыл, что суженая твоя под защитой берегини находится? Или думаешь, что мы детём нерожденным рисковать будем? Не дождешься, идиотина лохматая! Дурачина косолапый, — рассерженная чародейка не поленилась оббежать стол и словно постреленка оттаскать матерого оборотня за чуб.