Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующей более-менее стоящей мыслью было попытаться завязать ускоренное накопление ульты с накоплением жира в организме. Не знаю, насколько это окажется быстрым способом, но зато позволит не опасаться ожирения в будущем. Не, ну когда-нибудь же оно обязательно наступит, светлое и сытое… Как только организм покрывает текущие потребности веществ и энергии и переходит к созданию жировых отложений включается способность и все излишки идут на накопление ульты. Как только ульта накоплена вновь переключается на накопление жира. Вроде выглядит неплохо, надо будет попробовать реализовать.
Перед походом за ягодами я погасил коптильню и убрал с нее недовяленое мясо, пущу его сегодня на похлебку. Также разобрал растяжки с сушащимся мясом и перенес его в пещеру. Не знаю будет ли оно там сушиться, но хотя бы не отсыреет. В крайнем случает постараюсь все подъесть в ближайшие дни.
Корыта с отмокой заносить не стал, думаю ничего страшного не случиться если раствор постепенно заменит дождевая вода. В принципе уже завтра можно будет пробовать обрабатывать шкуры дальше.
По ягоды в этот день так и не пошел, поскольку еще до обеда грянул ливень.
Глава 27. Выживание — эгрегорный скорняк (вечер 24 — ночь 27)
Дождь зарядил всерьёз и надолго. Первые двое суток он лил как из ведра, словно разверзлись хляби небесные и начался очередной потоп. Пространство пред пещерой превратилось в небольшое болотце. Поначалу я опасался, что меня просто-напросто затопит, но нет, пронесло, видимо имелись откосы куда уходили излишки воды. Хотя казалось, что уходить им вроде бы и некуда, ведь весь лес превратился в сплошные излишки воды. Что ни полянка — то большая лужа, низменности словно болота, тропинки развезло, а по всем сухим до этого оврагами журчали многочисленные ручьи.
Каменку, кстати, тоже разлило, вода в ней стала мутная, с осадком. Все мои сооружения на ней, походный очаг с котелком, в котором я варил крапивные волокна, черпак для наполнения кувшинов, кружку и пару кувшинов смыло течением, само место залило водой, так, что посуху и не подобраться.
Я таки решился проверить сон и сходил ночью на Огромку. По факту опасность была минимальная, хищники сидели, как и я, по своим норам — не нападут, молнии ярко освещали местность, даже если захочешь — не заблудишься. Единственная опасность — это подхватить простуду или пневмонию: как-никак было холодно, дождь, ветер, босиком по холодной воде, но я понадеялся на крепкий молодой организм, местную экологию и скорость — мигом туда и обратно. Ну или если портал найду, то, возможно, только туда. А там как знать, может и теплее окажется…
Не оказалось, я к ней и так и эдак, даже по колено зашел в воду, побродил, поискал. Не было портала. Даже не знаю обрадовало это меня или нет. А вот поведение моей накидки точно порадовало, она притворялась водонепроницаемой столь долго, что я почти в нее уверовал; полностью меня залило уже на самой Огромке, а до этого оставались сухие места. Надо будет обновить ее и усилить по возможности. Вернувшись в логово, я долго отогревался у костра в пещере и растирал окоченевшие ноги. Но режим есть режим, закалка, какая бы незначительная она у меня по утрам ни получалась, явно свое дело делала — отогрелся я довольно быстро. О, спорт, ты жизнь…
После этого я выбирался из пещеры только справить нужду и собрать дров в прок, неизвестно сколько дождь продлится, лучше заранее начать сушить новую партию, не дожидаясь пока петух клюнет. Питался в основном недовяленой олениной (или индрикниной), варил из нее похлебки, жарил.
Шкурами занялся на утро следующего дня, вероятно, они достаточно размякли и нейро-сеть просигнализировала о готовности шкурок к следующей стадии обработки. По одной стаскивал их в пещеру, тщательно переминал, отскребал от остатков органики еще раз, более тщательно, чем при первоначальном мездрении, потом опять мял, скоблил и складировал в самом сухом углу пещеры, предварительно обмазав содержимым оленьего кишечника смешанным с пастой, приготовленной из оленьей печени. Вонь была та еще, оставалось надеяться, что она выветрится из пещеры раньше меня.
В таком режиме скорнячества прошел весь день. Как ни странно, но на вторую ночь дождя у меня произошел первый контакт с волками. Вообще, я хоть и надеялся, но до конца не верил в то, что русалка во сне передала мне некую способность подключаться к некому духовному сиянию некого местного сообщества хищников. Я рассчитывал, что если способность и проявится, то не сразу, и уж точно не надеялся на то, что это произойдет во время ливневого дождя. Может волкам было скучно у себя в логове, и они развлекались как могли?
Контакт произошел во сне, он был реалистичен, но в нем у меня не было тела, была точка наблюдения, видео, аудио, запахи, вкус, тактильные и температурные ощущения, но меня как такового там не было. Приснилась мне пещера, побольше моей раза в четыре. В ней не было огня, но я видел происходящее намного лучше, чем в своей собственной при горящем огне. Огонь бросает тени, возле него светло, но тьма за ним обычно становится непроглядной. У волков же видимость была ровной. Сами волки не то, чтоб светились, но как-то неоднозначно выделялись среди каменных стен, может это так воспринималось улучшенное обоняние? Как ни странно, но сосчитать я их не мог, до трех вроде получалось, но потом все приходилось начинать с нуля, при этом я примерно знал сколько здесь «народу».
Волки не то, чтоб не замечали меня, скорее игнорировали, занимались своими делами, копошились друг с другом, вылизывались, что-то грызли, чесались, ходили по пещере. Волки были разные, в основном похожие на волков моего мира, только с более темным мехом. Но несколько особей выбивались из общего ряда, они оказались более крупными, с ярко обозначенными гривами и выпирающими из верхней челюсти верхними клыками.
Вожак отличался разительно отличался даже от остальных альф, я не задумываясь окрестил его лютоволком. Он был огромным, черным, с буграми мышц и огромными верхними клыками; из гривы тут и там торчали роговые шипы. Он лежал на
