– Но этот Шемякин, он говорил так убедительно – как я мог так вляпаться?!

– Вы находились под действием сильного стресса, а Шемякин хорошо подготовился: сыпал непонятными терминами, запугивал, а вы сами говорили, что в жизни не обращались к врачам и понятия не имели, как все должно быть.

– Кто нанял Шемякина? – задал ключевой вопрос Пушнин.

– Пока не знаю. Он описал этого человека, но под такое описание может подходить кто угодно. Имени своего он, понятное дело, Шемякину не называл, да тот и не интересовался, ведь ему хорошо заплатили!

– Что ж, придется вызвать Артема на откровенный разговор.

– Позвольте мне это сделать, Анатолий Андреевич, – попросила Рита. – Ваши подозрения – одно дело, мои – другое. Вы сами говорили, что не верите в причастность вашего друга – пусть так. Может, он и ни при чем, но будет лучше, если именно я вызову его на откровенность!

– А я – как бы ни о чем не догадываюсь? Хорошо, давайте сделаем по-вашему: вы еще ни разу меня не подвели.

* * *

– Ну, вы даете! Вы, случаем, детективных романов не пишете, Маргарита…

– Григорьевна, – подсказала Рита, пытаясь разглядеть на сытом, полном и гладком лице Артема Лагутенко признаки волнения или страха. Что ж, либо он отличный актер, либо она ошиблась в своих предположениях.

– Маргарита Григорьевна, вы, небось, поспешили поделиться этими измышлениями с Толей?

– Нет, – спокойно ответила она, – я обычно не тороплюсь с выводами и пытаюсь выслушать все стороны.

– То есть я, по-вашему, сторона?

– Тогда расскажите, как было дело.

– Да какое дело-то?! Я вот спрашиваю себя, зачем выслушиваю все это – вы же фактически обвиняете меня в том, что я спланировал аферу, убедив Толю в том, что он умирает, а потом еще и начал охоту за его предполагаемыми детьми!

– Вам знаком этот человек? – спросила Рита, показывая партнеру Пушнина фотографию Шемякина.

– Впервые вижу! – едва взглянув, ответил тот. – Кто это?

– Санитар, который выдал себя за Каретникова.

– Послушайте, я понятия не имею, кто это! Он что, сказал, что это я ему заплатил?

– Нет. Признаюсь, вы не соответствуете описанию, которое дал Шемякин: с ним связывался другой человек.

– Ну вот, я же говорю!

– А я говорю, что вы, с вашими связями и деньгами, запросто могли нанять кого-то, чтобы он действовал от вашего имени.

– Мог – если бы действительно хотел избавиться от Анатолия, – согласился Лагутенко. – Но зачем, скажите, мне это делать? Толик – мозг нашего холдинга, у него тьма-тьмущая идей, а я по-настоящему хорош лишь в финансовой сфере. Все, что касается банков, траншей, кредитов, – это ко мне, остальным ведает он. Так повелось с самого начала, и мне даже в голову не приходило что-то менять, ведь дела идут отлично!

– То есть вам никогда не хотелось стать единоличным владельцем предприятия?

– Какого предприятия, Маргарита Григорьевна? Вы хоть в курсе, что представляет из себя холдинг?

– Конечно, корпоративное право – моя специализация.

– Тогда вы должны понимать, что мы владеем множеством разнопрофильных бизнесов, крупных и мелких, во главе которых стоят подотчетные нам люди. Я даже по фамилии не всех знаю, не говоря о внешности – как и Толя. У нас отделения в разных городах, и…

– Хорошо, я поняла. Значит, если я предложу вам встретиться с Шемякиным…

– Да хоть прямо сейчас! – перебил Лагутенко. – Я и сам хотел бы поболтать с этим мужиком и выбить из него дурь!

– Скажите-ка мне, Артем Николаевич, если не принимать во внимание новообнаруженную наследницу, кто получает все состояние Пушнина в случае его смерти – разве не вы?

– Да с какого перепугу-то, при живой жене?

– Они ведь в разводе, так что по закону…

– Кто в разводе – Толик с Иркой?

– С какой еще Иркой?

– С его второй женой, само собой!

– В-второй ж-женой?

– Вы хотите сказать, что не знали о втором браке Анатолия? – недоверчиво уточнил Артем.

Рита только головой покачала.

– А еще детектив частный! – фыркнул Лагутенко. – Толян действительно развелся со своей кастрю… первой женой несколько лет назад, но в позапрошлом году дернул его черт жениться вторично, да на ком – на модельке какой-то, боже ты мой! Ни ума, ни сердца у бабы… Ну, показать обществу, конечно, не стыдно, но только если ее рот занят закусками: в противном случае уши завянут Ирку слушать!

Вот это номер! Казалось, Рита все знает про Пушнина, включая его прошлую жизнь, и вдруг такое! Несомненно, только ее вина в том, что она не задала клиенту вопрос о его нынешнем семейном положении, но как, спрашивается, ей было догадаться?

– Значит, – медленно произнесла Рита, – Ирине достанется все?

– Досталось бы, как наследнице по закону. Правда, в последнее время дела у них с Толей не клеятся, и я подозреваю, что дело идет к разводу.

– Анатолий Андреевич делился с вами своими планами на этот счет?

– Нет, но я слишком хорошо его знаю, чтобы не чувствовать – он недоволен браком. Они редко видятся. Ирине двадцать семь лет, детей нет, масса свободного времени. У Толи, наоборот, каждый час на счету: он мотается между Питером и Москвой каждую неделю, летает за границу и дома бывает нечасто. У них нет ничего общего, это видно невооруженным глазом, но кто я такой, чтобы давать советы? Толик меня не спрашивал, когда женился, просто поставил перед фактом! Вот скажите, чем заняться молодой женщине, муж которой все время в разъездах?

– Благотворительностью?

– Ой, я вас умоляю – Ирина и слова-то этого не выговорит!

– Странно, что ваш друг выбрал такую пустую девицу, ведь он очень умный, эрудированный человек!

– Анатолий не любит одиночества. Ему надо, чтобы кто-то находился в доме, когда он там появляется, – вот такая у него блажь! Ирка просто вовремя под руку подвернулась. Я ему советовал завести собаку – и дешевле обойдется, и тапки в зубах принесет!

– Разве удивительно, что человек не хочет быть один?

– А по мне так уж лучше один, чем в компании человека, с которым не о чем говорить!

Рита шла к Артему Лагутенко, подозревая его во всех смертных грехах, и была заранее настроена на то, что личностью он окажется малоприятной. Однако с каждой минутой, проведенной в его обществе, она чувствовала, что бизнесмен все больше ей нравится. Рите импонировала его жизненная философия – она тоже считала, что лучше остаться одинокой, нежели согласиться на то, чтобы рядом находился чужой по духу человек. Эта философия помогла ей в свое время не совершить фатальную ошибку, выйдя замуж лишь потому, что Байрамов находился вне досягаемости, а тот человек сделал предложение.