– Обдумал, - ответил Мейс. Голос его был ледяным, хотя произнесенная мысль вновь провернула в его желудке горячий нож.

Ник замер сразу за спиной джедая.

– А ты думал о том, что ни один из нас просто до этого не доживет? - сказал он слабым голосом.

Потому что в этот момент двенадцать рычащих псов проявились вокруг них так, словно джунгли создали их прямо из сумрака.

Из их ноздрей вырывались струйки пара, а в Силе они напоминали статуи, созданные из одной ярости.

Из-под тени деревьев вышли все шесть акк-стра-жей. Виброщиты были одеты на бицепсы, что освободило руки для штурмовых винтовок и гранатометов.

Оружие охотников на человека,

Все шестеро издавали человеческий аналог рыка акк-псов.

Ни один из них не сказал и слова по-человечески.

Возможно, в этот момент ни один из них даже не помнил, как это делается.

Сила дрожала от гнева так, словно все они резонировали на одной ноте. И тогда Мейс почувствовал мощь объединяющих их в Силе связей. Но связи эти объединяли их не друг с другом. Ни у одного из акк-стражей не было связи, подобной связи Шрам с Гэлфрой.

Все восемнадцать существ: и псы, и люди - были связаны Силой не друг с другом: они словно были спицами одного колеса, центром которого было одноединственное существо.

Гнев, что чувствовал Мейс, принадлежал Кару.

Мастер-джедай распознал его отличительный привкус,

– Думаю, в конце концов, Кар несколько расстроился из-за этих пленников, - сказал он.

Ник встал спиной к спине с Мейсом: там, где когда-то стояла Депа,

Там, где Депе следовало бы быть и сейчас. Там, где в любой здравомыслящей вселенной она бы сейчас была.

Мейс услышал знакомое шипение зажигающегося лезвия и повернулся к Нику.

– Верни мне меч.

Глаза молодого коруна светились, отражая зеленое сияние лезвия.

– А чем я тогда буду сражаться? Моей рапиропо-добной сообразительностью?

Это ему против двенадцати псов помогло бы так же слабо, как и световой меч, но Мейс не сказал этого вслух.

– Ты не будешь сражаться.

– Это ты так думаешь.

Вместо того чтобы спорить, Мейс обогнул рукой лезвие и щелкнул по носу Ника так, словно смахнул оттуда муху.

Ник моргнул, вздрогнул и рефлекторно ругнулся. К тому времени, когда он вспомнил, что у него был световой меч в руках, тот уже перекочевал к Мейсу.

– Вэстор - хищник, а не злодей из ГолоНета: они держат нас здесь не для того, чтобы он мог вдоволь позлорадствовать. Если бы он собирался нас убить, мы бы уже были мертвы.

– Тогда зачем они нас здесь держат?

За деревьями проявилась массивная тень: приземистая, огромная, с согнутыми и разведенными в стороны ногами и огромными лапами со скошенными когтями.

Ник выдохнул:

– О, понятно. Он привел Депу.

Огромная тень пробиралась сквозь деревья в сопровождении симфонии из звуков ломающихся деревьев. Анккокс - огромный бронированный ящероподобный, самое большое животное Харуун-Кэла. Анккоксы в два раза превышали размерами траводавов, весили чуть больше половины взрослой банты, но были при этом приплюснутыми и широкими. На спине - широкий панцирь, напоминающий овальную суповую тарелку, перевернутую вверх тормашками. Спинной панцирь данного анккокса был почти трех метров в ширину и около четырех метров в длину. Кресло наездника было прикреплено на голове анккокса поверх панциря, круглого диска брони, прикрывающего голову зверя. Когда анккокс втягивал голову и лапы, пан-иирь на голове и коленях плотно закрывал дыры в броне, словно дверь воздушного шлюза, что позволяло анк-коксу переживать потоки вулканического газа, от которых он не способен был убежать.

Наездник не сидел, а стоял позади кресла, широко расставив ноги и сжимая в руке длинный шест с острым на вид крюком на конце, который использовался в качестве поводьев для управления зверем. Два ультрахром-ных щита-капельки покоились на его бицепсах.

Кар Вэстор.

Он не шевелился, лишь иногда направлял анккокса. Лицо его ничего не выражало. Он даже не взглянул на Мейса и Ника.

Воздух вокруг него гудел от его ярости.

Деревья поменьше анккокс раздвигал в сторону плечами, а мелкий кустарник давили лапы размером со спидер. Там, где анккоксу мешали пройти деревья помощнее, Вэстор указывал шестом определенные точки на стволах мешающей растительности, и в эти точки, жужжа, ударяло нечто невероятно быстрое, способное переломить стволы и создать проход: хвостовая булава анккокса

Единственной небронированной частью анккокса был его растягивающийся, мускулистый, удивительно гибкий хвост. Хвост оканчивался большим круглым шаром брони, которым взрослый анккокс мог метко ударить со скоростью за пределами человеческого восприятия, на расстояние до восьми метров с силой, достаточной, чтобы оглушить акк-пса или сломать небольшое дерево.

До того как Харуун-Кэл стал частью цивилизованной Галактики, было время, когда хвостовая булава анккокса-подростка считалась традиционным оружием корунаев-пастухов. Оружием, заполучить которое можно было, лишь сильно рискуя. Оружием, которым было трудно овладеть. Оружием, которым было просто убивать.

На центральной выпуклости спинного панциря анккокса возвышалась хауда, небольшая постройка два на три метра из дерева ламмы и занавесок, немногим превышающая по размерам находящийся внутри шезлонг. Где-то в метре над броней хауду опоясывал отполированный поручень. Занавески, не говоря уж о прекрасно обработанном дереве, скорее всего, были изъяты в каком-нибудь балавайском доме. Прозрачные, словно дым, они состояли из множества невесомых на вид тряпочек.

Позади хауды расцветал закат, и Мейс благодаря ему видел ее силуэт.

Анккокс тяжеловесно остановился, прячась в брюшной пластине с долгим выдохом, напоминающим звук газа в пневматических причальных разъемах. Вэстор забросил шест в чехол, прикрепленный к головному панцирю анккокса, вышел из-за кресла наездника и скрестил на груди мускулистые руки. Взгляд его замер на глазах мастера-джедая.

Акк-псы глухо заворчали. Их ворчание сложно было услышать, оно скорее ощущалось, напоминало подземное предвестие грядущего землетрясения.

Ветер стих. Даже шелест листьев исчез.

В отблеске уходящего дня Сила показала Мейсу уязвимую точку.

«Тьма джунглей, но не тьма ситхов».

Жизнь без ограничителей цивилизации.

– Нам конец, - сказал Ник. - Слышишь, а? С нами покончено, как с протухшим мясом. Как это называют в армии? Сдаться на милость победителя?

– Веди себя тихо. Не привлекай к себе внимания.