У убийцы была своя точка зрения на этот счет, но он не решился ее озвучить и терпеливо ждал, пока молодой правитель предавался сентиментальным воспоминаниям. Сам он был человеком действия и не любил душевных излияний, предпочитая получить четкий, недвусмысленный приказ и выполнить его как можно лучше. Было некоторое опасение, что прежний Верховный рассказывал сыну о его проваленной миссии, хотя вряд ли – ведь Игорь всегда испытывал к Нюте слабость. Получается, то, что убийца не поспешил тогда прикончить девчонку, обернулось только к лучшему. Он негромко кашлянул, напоминая, что все еще здесь и ждет распоряжений. Игорь словно спохватился.

– Вот что. Разыщи ее.

Убийца кивнул. Судя по всему, теперь, когда отца нет, молодому правителю никто не помешает жениться на девушке, которая ему по душе. Да и то сказать, кто посмеет сплетничать о жене Верховного, каково бы ни было ее прошлое? Да и к самому убийце Игорь наверняка будет относиться по-доброму – ведь именно ему он обязан тем, что его любимая девушка до сих пор жива.

Задумавшись, он не сразу расслышал следующие слова Игоря. А когда расслышал, решил, что ошибся, и переспросил.

– Да, да, ты все понял правильно, – раздраженно повторил Верховный. – Найди ее как можно скорее и убей. Надо выполнить, наконец, волю моего отца и покончить с этой историей.

* * *

Убийца сидел в палатке сталкера по кличке Щербатый. Они склонились над самодельной картой Метро, прикидывая, как лучше добраться до Беговой.

– Вариантов на самом деле масса, – говорил Щербатый, сильно шепелявя из-за отсутствия передних зубов. – Туннели-то взорвали не по всей длине, завал тянется на протяжении каких-нибудь двухсот метров. И вот в этом месте, – его грязный, с обкусанным краем ноготь ткнул в карту между Беговой и Полежаевской, – наши ребята прорыли небольшой лаз на поверхность. Он выходит на детскую площадку. Рядом высотный дом, а за ним шоссе. Ориентир – прямо напротив того дома на шоссе стоит белый лимузин. Видать, кто-то на свадьбу ехал, да вот не успел чуток.

Пройдешь немного по шоссе и увидишь впереди эстакаду – там транспортная развязка, несколько дорог расходится. Но тебе туда не надо, ближайший вход на станцию будет немного не доходя до этого места. Только если услышишь топот копыт с той стороны, сразу затаись где-нибудь и сиди тихо, как мышь, – авось пронесет.

– А кто там носится? – спросил убийца. – Лошади, что ли?

– А хрен его знает. Но, кажется, не просто лошади. Михалыч что-то про это говорил, да я позабыл. Что-то насчет диких или дикого.

– Михалыч уже допился совсем. Видно, пытался сказать – дикие лошади.

Щербатый с сомнением пожал плечами и продолжал:

– На самом деле, до Улицы 1905 года можно добраться куда быстрее, только не советую. Прямая дорога туда через Ваганьковское кладбище ведет, а туда, говорят, сам Хантер идти отказался, слыхал про такого? – И он нехорошо ухмыльнулся, обнажив голые десны. Волосы у него тоже были редкие, на лбу торчала бородавка, и убийце стало противно.

– Еще варианты? – спросил он, стараясь не выдать голосом презрения.

– Есть, как не быть. Вот здесь, между Улицей 1905 года и Беговой, – депо. Оттуда по туннелям можно пройти и на Краснопресненскую, и на Беговую, и даже чуть ли не на саму Белорусскую. Только само депо на поверхности, и добираться до него тоже по поверхности придется.

– А смысл?

– Вот и я думаю – никакого, – весело согласился Щербатый. Убийце показалось, что этот огрызок человека над ним издевается. Конечно, как и все работавшие на Верховного люди, Щербатый знал о репутации собеседника, но нисколько не боялся. То ли был законченным пофигистом, то ли уже отбоялся свое за время частых вылазок на поверхность.

– Ладно, допустим, дошел я до Беговой. А ворота-то мне откроют? – спросил убийца.

– А куда ж они денутся? Ты им сразу: так, мол, и так, мужики, я с кладбища, замерз в могилке, пустите погреться. Сразу откроют… Шучу, шучу, – поспешно добавил он, увидев бешеный взгляд. – А то и вправду брякнешь, так они потом вообще ворота заварят изнутри. У тебя «корочка» сталкерская есть?

– Есть, но я ею почти не пользуюсь.

– А зря. Сталкеров ведь через все станции пропускают без досмотра.

– Предпочитаю без нужды не светиться.

– Ну, это уж твои проблемы, – развел руками Щербатый. – Я тебе все как на духу рассказал, а дальше сам решай. Я в твои дела не вникаю, меньше знаешь – крепче спишь. – И он опять захихикал. – Карта у тебя отличная, могу еще в придачу дать атлас автодорог Москвы, вдруг понадобится?

– Ага, еще глобус Московской области не забудь, – буркнул убийца.

Щербатый с подозрением покосился на него. Чего-чего, а шуток от этого типа он не ожидал.

* * *

Убийца собирался недолго. Кинул в рюкзак противогаз и запасной фильтр к нему, аккуратно свернутый комбинезон химзащиты, мощный фонарь, коробку спичек, немного еды, флягу с чистой водой, несколько обойм к автомату. Нож, остро отточенный и входивший в тело, как в масло, был всегда при нем.

Карта Таганско-Краснопресненской ветки метро, испещренная пометками, понятными только ему и еще нескольким сталкерам, уже порядком поистрепалась. Кстати, она удобна еще и тем, что на ней обозначены ближайшие объекты на поверхности. Вот, например, их станция – и рядом Тушинский аэродром. Убийца скользнул глазами дальше – а вот и кладбище, участок между Беговой и Улицей 1905 года, испещренный крестиками. «Далось им всем это кладбище, – подумал он. – В конце концов, руины города наверху уже двадцать лет можно с полным основанием считать гигантским кладбищем. А на самом кладбище, среди надгробий и крестов, в ветвях разросшихся деревьев, наоборот, происходила какая-то загадочная жизнь, непонятная и враждебная людям». Нет, через кладбище он, конечно, не пойдет.

В этом районе еще бывший ипподром находится – тоже весьма странное место. Когда-то давно забрел туда один из сталкеров и вернулся сам не свой. Ничего не объяснял, но вскоре после этого спился и, пьяный, рассказывал иногда, что на ипподроме видел самых настоящих кентавров и чудом от них спасся. Кое-кто даже верил. Сам убийца к подобным рассказам относился весьма скептически: может, увидал бедолага в темноте какую-нибудь конную статую, да и спятил – нервы-то у сталкеров часто на пределе. Да и Щербатый что-то говорил про топот копыт и диких не пойми кого… Одним словом, такие места, как ипподром, лучше обходить стороной. Тем более, когда они не совсем по дороге. А нарочно делать крюк, будучи на задании, чтобы просто утолить любопытство, – это не для профессионала.

Оставался последний вопрос: какую одежду лучше выбрать для дороги? Больше всего он любил комбинезон цвета хаки – в метро многие ходили в одежде такого цвета, а потому в нем легче затеряться в толпе. Имелась еще серая камуфляжная форма ганзейского пограничника, но в такой, пожалуй, он наоборот будет привлекать внимание, оказавшись на Беговой. Итак, решено.