– К нашим. В безопасное место, – ответил блондин не останавливаясь, и Руслану пришлось двинуться следом.

– Кто это – «наши»?

– Ну, такие же бедолаги.

Олеся сзади потянула его за рюкзак.

– Мне это не нравится, – шепнула она. – Какой-то он странный.

– Мне тоже. – Руслан дернул щекой. – Но назад к тем психам я не хочу, а ты?

Она прикусила губу. Из зарослей до них донесся окрик:

– Ну где вы там? Идете?

– Да! – крикнул Руслан.

Они поспешили по тропинке следом за блондином.

Воздух вокруг был влажный, тяжелый. Солнце почти не пробивалось сквозь трехметровые стебли, но заросли рогоза и тростника постепенно становились как будто реже. Кое-где встречались целые полянки с примятой травой, а также тропинки, уходящие в стороны. Оскар вел их уверенно, не останавливаясь ни на одной развилке.

– В общем, сейчас угадаю. Туристы из России, собирались обновить визы, пересекли границу, вышли в буферную зону, а обратно никак. Телефон не ловит, жарища, кругом камыши, а над дорогой эта треклятая арка. В обоих направлениях. Так?

Они ошарашенно молчали.

– Ага. Куда ни топай. Хоть на запад, хоть на восток – три кэмэ, и все одно будешь выходить к арке. Замкнутый круг. Хрен его разберет, как это работает. Я знал парня, который считал, что сможет выбраться отсюда, если будет шагать в одну сторону достаточно долго. На десятом кругу получил солнечный удар, а там его шляпники и сцапали.

– Шляпники?

– Соломенноголовые. Азиаты, короче. Их тут несколько диаспор, кланами живут, нам один хрен. Вьеты с лаосцами, корейцы с китаезами. Япошек только нет, – развеселился Оскар. – До них как доходит, куда попали, сразу сеппуку делают.

Руслан почувствовал дурноту.

– Нашего брата тоже во Вьетнаме много, дешево же, непритязательно. Вот и вышло организоваться. А если вдруг попадет британец или немец, им и приткнуться не к кому, так что долго не протягивают. Тут это на раз-два.

Он остановился у приметного камня, ожидая спутников. Руслан с Пелагеей на плечах и вынырнул из кустов следом, обливаясь потом. Блузка Олеси потемнела и липла к телу.

– Так вот, с дорогой полный швах. С камышами этими похожая фигня. – Оскар двинулся дальше. – Закруглиться с ними не получится, но похоже, что конца и края у них вовсе нет. Пытались тут некоторые сунуться, да только все назад вернулись. Жрать там нечего совсем – чем дальше от дороги, тем хуже.

За спиной послышались булькающие звуки. Руслан обернулся и увидел, что Олесю тошнит в тростниковые заросли.

– Папа, смотри! Маме плохо, – подала голос непривычно тихая Пелагея. Руслан поспешил к жене с бутылкой.

Происшествие развеселило Оскара пуще прежнего. Улыбаясь, он наблюдал, как Олеся, склонившись, полощет рот.

– Не грусти, красавица. Понимаю, информация шокирующая, тут немногие выдерживают…

Руслан со злостью посмотрел на него:

– Немногие?! Да сколько вас здесь?

– Нас, – поправил блондин. – Да уж достаточно. Больше, чем нужно, по правде говоря. К счастью, народец в нашем Бордерленде сменяется постоянно. Новенькие прибывают, но и старожилы не задерживаются. Кого сцапают шляпники, кто утомится да вены вскроет. Болезни, опять же. Лекарства нам, конечно, иногда перепадают, но в основном аспирин да активированный уголь. А с докторами до сих пор не везло. Вы, кстати, случайно не врачи?

Руслан покачал головой. Происходящее все больше походило на бред.

– Досадно, – пожал плечами Оскар. – Ну, готовы дальше двигать?

Сбоку появилась бледная Олеся. Под глазами проступили темные круги.

– Ты что, хочешь сказать, что мы в какой-то временной петле?

– Не-а, и даже не пытайтесь разыгрывать тут день сурка. Время идет как обычно. Солнце, правда, все время в зените, так что спать не особо удобно, но часто попадаются маски для сна, так что можно привыкнуть. А вот с пространством есть некоторая закавыка. Про лимб слыхали? Можете считать, что это оно. Мне больше нравится думать, что мы попали в гигантскую бутылку Клейна. С горлышком в виде этой гребаной арки.

– Какую бутылку? – не понял Руслан.

– Ну, бесконечная поверхность. Был тут у нас один умник, все теории научные строил, про кротовые норы, ленты Мёбиуса и прочую ерунду. Выдержал, правда, недолго…

Они двинулись дальше.

– Как мы здесь оказались? – снова спросила Олеся.

– Арка. Это единственное, на чем все сходятся. Все мы прошли через арку. А дальше могу лишь догадываться. Ходят там тысячи, а сюда попадают единицы – и только те, кто был на своих двоих. Иногда животные забредают. Мы думаем, там есть некий разлом, открывающийся в случайный момент. И вам троим не посчастливилось в него угодить, так что…

– Как так получается, что здесь пропадают люди и никто до сих пор не поднял шум? Они же проходят КПП, там остаются записи…

– Да вот так, проходят и пропадают, – усмехнулся блондин. – Наверное, всем плевать. Ну, обыщут буферную зону, не найдут никого – и решат, что они подались в бега. Прошли вторую границу через поля.

– Как отсюда выбраться? – спросила Олеся.

Оскар развел руками:

– Зайка, ты думаешь, если бы отсюда можно было выбраться, я бы сейчас разговаривал с вами? Отсюда не выбраться. Многие пытались, но все впустую… Кстати говоря, мы почти пришли.

Руслан ощущал смутное беспокойство, слушая его болтовню. Для попавшегося в ловушку Оскар выглядел слишком довольным – того и гляди начнет приплясывать. Впрочем, по диковатому виду блондина нельзя было сказать, что он на сто процентов адекватен. Интересно, насколько правдивы все эти разглагольствования…

– А что вы едите? – неожиданно спросил он.

– Дык вот, что провозят, – не оборачиваясь, ответил Оскар. – Люди ж с чемоданами многие, фрукты везут, бутерброды, консервы. Оттуда же одежда. Оружия, правда, почти нет, потому как буферная зона, пограничный контроль с двух сторон, максимум – удастся кому перочинный ножик протащить или штопор. И то из наших, а шляпники-то правильные все, им сказано «нельзя» – они и не пытаются. Вот и ходят с каменными топорами да копьями…

Что-то тут не сходилось, но Руслан не успел поймать мысль, как они выбрались из зарослей на довольно большую полянку, и Оскар, широко улыбнувшись, сообщил:

– Пришли!

«Безопасное место» походило на городскую свалку. Полянка с тщательно утоптанным тростником с одной стороны вмещала, по-видимому, столовую, со стенами из переплетенных высушенных стеблей тростника и соломенной крышей, чуть дальше – кухню с огромным костровищем, окруженным валунами, на которых крепился обугленный вертел. С противоположной стороны были горой навалены вещи: вперемешку выпотрошенные чемоданы, одежда, книжки, плавательные маски, останки техники – Руслан разглядел разбитый макбук с треснувшим яблоком – и прочая туристическая мелочь. Между кухней и свалкой в тростниковых зарослях уходили дальше