Медведь командовал воздушными силами планеты. В свое время он первым научился водить драккар и, к удивлению многих, у парня оказался талант. В другое время и в другом мире таких называли асами. Правда, вначале на всей планете было всего три драккара, оставшиеся со старых времен, и появление здесь Российского флота в лице «Ганнимеда» ничего не поменяло, однако после триумфального бегства (шутка, которая звучала только в их узком кругу) эскадра военно-космические силы пополнилась изрядным количеством трофейных машин, да и после этого число драккаров медленно, но неуклонно продолжало увеличиваться различными, чаще всего (да что там чаще — всегда) незаконными путями, поэтому теперь под началом Медведя оказалось изрядное число драккаров различных типов и назначения. В результате образовалась вполне жизнеспособное и весьма сильное подразделение.

Анрэ развернулся не хуже — его натаскивали и по стратегии, и по тактике лучшие из инструкторов, которые только нашлись здесь, а все потому, что парень командовал теперь всеми наземными вооруженными силами, за исключением десантников, традиционно входивших в команды крейсеров. Ну а Жак… Бедняга Жак принял под командование спецназ после того, как Виктор вырос из этих штанишек.

Кэвин с Калой… Ну, эти двое просто были людьми, которые шли с Виктором очень давно и потому были достойны доверия. Кэвин, кстати, вполне справлялся с «Сириусом» и, хоть и не хватал с неба звезд, был теперь вполне адекватен в качестве командира крейсера. Виктор не зря натаскивал его и еще нескольких молодых офицеров из местных все свободное время, парни прогрессировали прямо-таки с невероятной скоростью. А вот Калу с и «Единорога» виктор снял. Не потому, что не доверял ей, а потому, что когда Айнштейн примерил вице-адмиральские погоны и взял на себя разведку, на ТАКР потребовался командир. Можно было, конечно, назначить кого-нибудь из опытных офицеров с большим летным цензом, но Виктор предпочел пусть не слишком опытного и грамотного, но верного и преданного человека, тем более что с «Единорогом» девушка справилась как нельзя лучше. Сейчас она справлялась и с «Ганнимедом», тем более, что старпом был человеком опытным, а тинейджеры, из которых специально подобрали остальной экипаж ТАКРа, были вполне вменяемы. Да и Айнштейн ее активно учил — похоже, решил на халяву разжиться замом по общим вопросам, что шло делу только на пользу.

И вот эта гоп-компания вполне успешно управляла целой планетой, пусть и не самой развитой, уже год. Правда, поначалу им ОЧЕНЬ помогло то, что в первые месяцы после их возвращения в России военные, разведчики, СБ и прочая шушера рангом помельче активно занимались выяснением отношений и определением степени крутизны друг друга, так что до отдаленной базы у них руки как-то не доходили. Зато дошли у других. Хотя сначала все соседи с обалдением и некоторым страхом взирали на непредсказуемых русских, но через некоторое время, видимо, привыкнув, стали думать, что бы спереть под шумок. Первыми, как ни странно, среагировали японцы и в один прекрасный день Виктору доложили, что локаторы зафиксировали появление в системе четырех крупных военных кораблей, дающих весьма характерные засветки на экранах. Почему так получается, трудно сказать, очевидно, все дело в характеристиках материалов, применяемых для строительства корпусов кораблей, но японские корабли были практически не различимы коротковолновыми радарами, зато длинноволновые ловили их свободно. И все бы ничего — продвинутая технология СТЕЛС, применяемая американцами, русскими, европейцами, да и, пусть менее эффективно, многими другими, давала в точности такой же эффект, но вот почему гравитационные радары ловили японские корабли значительно лучше, чем американские или русские, оставалось загадкой. Впрочем, это было всем только на руку, позволяя обнаруживать японцев на большей дистанции.

Японцы, однако, оплошали — видимо, они понятия не имели о том, сколько кораблей собралось на самой дальней базе Российского флота и рассчитывали на одного, максимум на двух противников. У Виктора к тому моменту, несмотря на то, что ни один корабль из эскадры Кошкина еще не был отремонтирован («Кронштадт» вообще вышел из ремонта только через восемь месяцев), было под рукой восемь («Витязь» еще не вернулся) полностью исправных боевых кораблей разных классов. И это при том, что число кораблей вообще уже зашкалило за все разумные пределы — в первый месяц после того, как Кошкин притащил свою дырявую эскадру, не проходило и дня, чтобы хоть один корабль с беглецами не появился на орбите. До Виктора только теперь начал доходить масштаб подготовки к перевороту — огромная масса кораблей была отнюдь не пустой, а несла в своих трюмах людей, тех, что бежали при разгроме путчистов. Правда, прибывали в основном молодые и решительные, в невысоких чинах, которым хватило дури ввязаться в заговор и храбрости не сдаться, а прорваться на волю. Этот приток свежей крови решил проблему кадров — после насколько возможно тщательной проверки людей пристраивали к делу. Большинство кораблей были, конечно, грузовиками различных классов, но попадались и легкие крейсера различной степени потрепанности, в основном, разведовательных модификаций, а однажды на орбиту медленно и солидно выполз самый настоящий монитор. Непонятно было, как такой монстр смог преодолеть этот путь — его ходовые возможности были невелики, а автономность просто смехотворна, однако дошел ведь! И даже корабля снабжения ему не потребовалось. Как потом рассказал его командир, он попросту подходил к первой попавшейся базе, наводил на нее свои жутко крупнокалиберные орудия и требовал заправки. Никто не рискнул отказать. Теперь монитор висел над планетой и выполнял роль орбитальной крепости, благо конструкция и вооружение позволяли.

Ну и японцы облажались по полной — рассчитывали лихим кавалерийским наскоком загрести новый мир, а нарвались на эскадру, вдвое превосходящую их по численности и втрое по весу залпа. Потомки самураев оказались недостойны великих предков — вместо того, чтобы с честью погибнуть в бою, они жидко наделали в кимоно, или что у них там, после чего предпочли сдаться и даже не вывели из строя механизмы орудий, что из чистой вредности проделали бы, случись им сдаваться в плен, русские (бывали прецеденты).

Вторыми, буквально через неделю, заявились индусы — ну, с этими поятно, очень им хотелось отомстить за потерянные крейсера, да и вернуть док, который уже давно и успешно трудился на благо победителей, они тоже были явно не против. Судьба соотечественников, которые в поте лица трудились в этом самом доке и совсем даже не жаловались (ну да, им выплачивали совершенно бешеную зарплату, жилье, которое им дома и не снилось, и не ограничивали в перемещениях по планете) их, возможно, тоже волновала, но уточнять этот вопрос Виктор не собирался. Более того, он даже и не пытался вступать в переговоры — индусы притащили с собой, помимо полутора десятков легких крейсеров, еще и линкор, такой старый и дряхлый, что все удивлялись, как он не развалился по дороге. Но, так или иначе, на агрессию надо было отвечать — индусы пригнали на край света почти треть своего флота, что говорило о серьезности их намерений. Конечно, корабли у них были очень посредственные и будь в составе эскадры только крейсера, вопросов бы не возникло, однако линкор, несмотря на возраст, был забронирован на совесть, да и врезать из своих калибров мог неслабо.