— Да, — ответила Ребекка. — Он выдвинул серьезные обвинения.

Отец замолчал, потом тихо спросил:

— Что он сказал тебе?

Ребекка, не могла заставить себя повторить слова Раштона. Она была благодарна Девону, который ответил за нее.

— Он грозил разоблачить вас как убийцу, сэр.

Лорд Крейтон попятился, и упал в кресло. Он положил руку на лоб, его пальцы дрожали.

— Помоги мне, Господи.

Дочь подошла к нему и присела перед ним, положив руки на его худые колени.

— Это правда, отец? Скажите мне, что это не так.

Наконец он уронил руку со лба, и она увидела его лицо.

— Он использовал это, чтобы заставить тебя уйти от мужа?

Она кивнула:

— Раштон ожидал, что я подчинюсь ему, чтобы защитить вас. Но вы должны сказать мне, нуждаетесь ли на самом деле в защите? Я не могу принять за чистую монету то, что он сказал. Подтвердите же, что все это — ложь.

Она пристально смотрела в глаза отца, ища правду.

— Конечно, это ложь, — сказал он, обращаясь только к ней. — Ты же знаешь, я не способен на убийство.

Долгое время Ребекка сидела молча, не отрывая глаз от отца. Она хотела поверить этому, искренне хотела. Но в глубине души ее терзал червячок сомнения. Она вспомнила записку о браслете.

— Мистер Раштон сказал, что вы подарили браслет женщине по имени Серена Фуллартон. Точнее, это была записка, которую она якобы написала перед смертью и в которой сообщала, что она — ваша жертва и будет похоронена в нашем имении.

Когда лорд Крейтон взглянул на Девона и Блейка. У него дрожали руки.

— Я не знаю такой женщины. И тем более мне ничего не известно о ее пребывании здесь. Возможно, Раштон украл какое-то письмо, чтобы обвинить меня, для того чтобы заполучить тебя.

— Но ты знал о письме?

Он заколебался.

— Нет, клянусь, нет.

Ребекка была в смятении. Почему отец говорит как-то нерешительно? Ей хотелось в буквальном смысле слова встряхнуть этого человека. Пока что трудно было поверить в искренность его слов.

— Если на вас нет вины, почему вы поддались ему? Почему не восстали, чтобы защитить вашу честь и мое счастье? Почему не отвергли его требования? Или не послали за полицией?

Когда отец заговорил, в его голосе слышались умоляющие нотки:

— В последнее время я был нездоров, Ребекка. Ты это знаешь. Я не так молод и крепок, как твой муж. Силы покинули меня. — У него на глазах выступили слезы, и он закрыл лицо ладонью. — Я трус. Я боюсь всего, боюсь даже покинуть этот дом.

— Не говорите так, отец.

Ребекка слышала стыд и унижение в его голосе.

— Ты всегда была так добра ко мне, — сказал он — Так преданна. Мне следовало сражаться зато, чтобы удержать тебя здесь, рядом.

— Но я не могла оставаться здесь навеки, — возразила дочь. — Я выросла, стала женщиной, и мне нужно жить собственной жизнью.

Ребекка почувствовала руку на своем плече — руку мужа, мягко сжавшую ее плечо.

— Скоро полночь, — напомнил он. — Мы должны идти.

— Куда? — спросил отец, взяв ее за запястье, когда она хотела подняться. — Что вы собираетесь делать?

— Раштон ожидает вашу дочь у своих дверей сегодня в полночь, — объяснил Девон. — Он угрожает разоблачить вас как убийцу, если она ослушается. Я собираюсь встретиться с ним, сэр, и сообщить, что Ребекка никогда не будет принадлежать ему. Теперь она моя жена. Нужно остановить этот шантаж.

Ее отец, не отрываясь, смотрел на Девона. Наконец он заговорил:

— Вы уже второй раз предлагаете нам свою помощь. Готорн, когда я оказываюсь в безвыходном положении. Спасибо…

— Это более чем безвыходное положение, отец, — вставила Ребекка. — Этот человек обвиняет вас в убийстве.

Адамово яблоко на горле у ее отца подпрыгнуло.

— Раштон — настоящий злодей. Он всегда был таким, ты сама это знаешь. Он одержим тобой, и сделает все, чтобы заполучить тебя. Я не так силен, чтобы противостоять ему, но твой муж — совершенно другое дело. — Он поднялся, заковылял к Девону и взял дряхлой рукой его за запястье: — Я достаточно натерпелся, и мое сердце изболелось. Сделайте все, что в ваших силах, чтобы защитить мою дочь. Она заслуживает быть счастливой, а Раштон разрушит все надежды на это. Пожалуйста, сделайте то, что вы должны…

Ребекка увидела решимость в глазах мужа, когда он взял ее за руку и повел к двери. Она хорошо поняла и чувства отца.

Он хотел, чтобы Раштон получил по заслугам.

Карета Пембрука остановилась перед сельским домом мистера Раштона за несколько минут до полуночи. Это был большой дом в голландском стиле, с двумя павильонами, которые придавали ему широту и пропорциональность, Хотя дождь прекратился, густой, тяжелый туман окутывал землю, и воздух был сырым и промозглым. Девой вышел из кареты, помог спуститься Ребекке и пошел с ней к центральному входу. Блейк следовал за ними по пятам с пистолетом в руке.

Прежде чем постучать в дверь, Девон посмотрел в лицо Ребекки и прочел на нем душевные страдания. Она все еще колебалась, верить отцу или нет. Откровенно говоря, и он испытывал похожие чувства.

Нагнувшись, он поцеловал ее в щеку.

— Мы доберемся до сути. Даю слово.

Она кивнула.

Девон постучал тяжелым бронзовым молотком в дверь. Блейк отступил в сторону и прижался к стене, так что его не было видно.

Дверь тут же отворилась, и перед Девоном предстал, хорошо одетый мужчина, явно не слуга. Ему было за сорок, на нем был темный фрак, черты лица отличались строгостью. Нос был прямой, длинный, аристократический, волосы — золотисто-каштановые. Он был высок и строен, и улыбка излучала уверенность. Вне всякого сомнения, перед ним стоял Раштон.

Его довольная улыбка исчезла, как только он встретился взглядом с Девоном.

— Я думал, вы собирались оставить его, — обратился он к Ребекке. Его откровенная наглость заставила Девона сжать руку в кулак, — Он не хотел отпускать вас?

Во время короткой поездки из Крейтон-Мэнора они детально обсудили, что нужно было сказать, но неожиданно Девону потребовались немалые усилия, чтобы действовать по плану, потому что единственное, что ему хотелось сделать сию же минуту; — это войти, схватить мерзавца за горло и выбросить из окна.

— Я не покину моего мужа ни ради вас, ни ради кого-то еще, — твердо заявила Ребекка. — Идите и разоблачайте моего отца. Но думаю, вам будет нелегко доказать что-нибудь, Я первая выступлю свидетельницей и расскажу суду, что вы угрожали маркизу Готорну и его семье, чтобы заставить меня стать вашей женой. Если за кем-то и тянется шлейф злодеяний, сэр, и есть мотив для столь неблаговидного поведения, так это у вас.