– Значит, мы имеем дело со смешением нескольких письменностей.

– Да. – Стивен кивнул. – Это… – Он замолчал, чувствуя, как кровь прилила к голове, а сердце принялось отбивать барабанную дробь.

– Брат Стивен, с тобой все в порядке? – спросил Эхан, с беспокойством глядя на него.

– Где вы его нашли? – слабым голосом поинтересовался Стивен.

– На самом деле его украли, – ответил фратекс. – Манускрипт находился в крипте в Тенистом Кайтборге. Мы воспользовались помощью человека, подготовленного в монастыре.

– Послушайте, вы меня совсем запутали, – вмешался Эхан, видимо пытаясь немного развеселить их. – Брат Стивен, может, ты скажешь нам, что у нас тут такое?

– Это завет, – ответил тот, все еще не веря самому себе. Рот фратекса приоткрылся от удивления, брат Эхан только озадаченно пожал плечами.

– Это очень древнее слово из виргенийского, которое больше не используется в королевском языке, – объяснил Стивен. – Оно означает своего рода письмо. Планируя восстание, рабы скаслоев передавали их друг другу. Они были зашифрованы, чтобы, если враги перехватят завет, его содержание осталось тайной.

– Если это шифр, как же ты сможешь его прочитать? – спросил Эхан.

– Шифр можно взломать, – ответил Стивен, все больше увлекаясь. – Но для этого мне понадобятся некоторые книги из скриптория.

– В твоем распоряжении все, чем мы располагаем, – проговорил фратекс. – Что тебе потребуется?

– Ну, так… – задумчиво протянул Стивен, – разумеется, «Тафлиукум эйнгадеикум», «Кайдекс компаракинум призмум», «Дейфтерис ветис» и «Рунабока синисте» – для начала.

– Как я и предполагал, – ответил фратекс. – Они упакованы и готовы отправиться в путь.

– Упакованы?

– Да. У нас мало времени, и ты не можешь здесь оставаться, – сказал фратекс. – Нам удалось отразить одно нападение гиероваси, но последуют и новые… Либо гиероваси, либо другие наши враги непременно явятся в монастырь. Мы оставались здесь только затем, чтобы дождаться тебя.

– Дождаться меня?

– Да. Мы знали, что тебе понадобится наша библиотека, но могли взять с собой только небольшую ее часть. Мы охраняли ее до твоего возвращения, потому что я не мог знать всего, что тебе потребуется.

– Но я ведь не единственный изучал языки…

– Ты лучший специалист из оставшихся в живых, – сказал фратекс. – И единственный, кто прошел по пути святого Декмануса. Впрочем, боюсь, это еще не все. Я не хочу, чтобы мои слова легли бременем на твою душу, но все прорицатели указывают на твою значимость в надвигающемся кризисе. Полагаю, дело в том, что ты нашел рог и разбудил Короля, хотя я не знаю, важен ли ты, потому что подул в рог, или ты подул в рог, потому что важен именно ты. Понимаешь? Мир теней всегда скрывает множество тайн.

– Но что я должен сделать?

– Собери книги и свитки, которые, по твоему мнению, могут тебе понадобиться, но не больше, чем удастся погрузить на одного мула и одну лошадь. И будь готов к утру отправиться в путь.

– Завтра? Но мне недостаточно времени. Мне нужно подумать! Неужели вы не понимаете? Если это завет, то, скорее всего, единственный сохранившийся.

Эхан откашлялся.

– Прошу прощения, но это не так. Мои знания, конечно, далеко не исчерпывающи – меня всегда больше интересовали свойства минералов, – но в ахвашезе Скефавнза я изучал письмо Джона Воттена, адресованное Сигторсу. Ведь это же и был ваш «завет», не так ли? Хотя слово это я слышу впервые.

– Да, если бы ты действительно видел письмо Воттена Сигторсу, – уточнил Стивен, – но это не так. Ты держал в руках копию данного текста, воссозданную Уисланом Фетманном четыре века назад. Он основывался на коротком обзоре его содержания, написанном одним из внучатых племянников Сигторса через шестьдесят лет после победы над скаслоями. Сигторс погиб в том сражении. Внучатый племянник получил записанные им сведения, расспрашивая оставшегося в живых сына Сигторса, Вингафта, которому было семь лет, когда его отец читал завет вслух своим соратникам, и шестьдесят семь, когда его попросили вспомнить, о чем там говорилось. Кроме того, имеется одна строчка, предположительно записанная Таниелем Фарре, доставившим завет. Но у нас нет оригинала, только копия из третьих рук, цитирующая Фарре в «Тафлес винкум маймум», через тысячу лет после его смерти. «Что бы ни произошло, ни один из моих внуков не увидит восхода солнца в рабстве. Если мы потерпим поражение, я собственными руками положу конец своему роду».

Эхан заморгал.

– Значит, это вовсе не то, что было написано на самом деле?

– Мы не можем знать наверняка, – ответил Стивен.

– Но ведь не вызывает сомнений, что Фетманна вдохновили на создание точной копии святые.

– Ну, это лишь одна из точек зрения, – сухо сказал Стивен. – В любом случае, он писал на среднеханзейском, а не в первоначальном зашифрованном виде, так что, навеян он божественным вдохновением или нет, этот «завет» не поможет нам разобраться в том, что у нас имеется. Кстати, есть еще несколько заветов, такого же сомнительного происхождения, как и тот, о котором ты вспомнил. По правде говоря, они довольно часто обнаруживаются в караванах сефри, готовых продать за хорошую цену как «оригиналы», написанные тарабарщиной, так и переводы.

– Хорошо, значит, наш завет был подделкой, местной достопримечательностью, не признанной церковью, – признал Эхан. – И что, неужели нет ни одного подлинного?

– Имеется два фрагмента, в каждом не более трех полных строк. Они похожи на оригиналы, но в библиотеке монастыря ни одного нет. Впрочем, предположительно они точно воспроизведены в «Касти нойбхи».

– У нас есть дувьенская копия этого труда, – сказал Пелл.

– Я надеялся на что-нибудь понадежнее, – вздохнул Стивен, – но, если ничего лучшего нет, придется взять это.

Неожиданно ему в голову пришла новая мысль, и он посмотрел фратексу в глаза.

– Подождите, вы сказали, что завет – если это действительно он – является ключом к местонахождению дневника Виргеньи Отважной. Как такое может быть, если дневник был спрятан через несколько веков после восстания?

– Ах, это, – проговорил фратекс и подал знак Эхану, который вытащил из-за своей скамьи том в кожаном переплете. – Это жизнеописание святого Анемлена. Находясь при дворе Черного Джестера, Анемлен услышал слух о брате Хороне, которому доверили хранение дневника. Предположительно Хорон побывал в королевстве за десять лет до того, как Джестер завоевал свой кровавый трон, и был советником при монархе, правившем в то время.

Книга некоторое время оставалась там. В одном абзаце Анемлен упоминает, что Хорон обнаружил в гробнице свиток, который ты сейчас держишь в руках. Не объясняя, что это такое, он утверждает, что там говорится о «крепости» в горе, в восемнадцати днях пути верхом к северу, и что гора эта называется Велноригануз.