Клозе выложил на стол две фотографии: белобрысый мужчина и красивая мулатка в зеркальных очках.

– Мамбо Каори – приближенная Ахо, настоятеля храма Иисуса Лоа.

– Она его любовница? – поинтересовалась Пэт.

– Она его кинжал, – уточнил немец. – Палач. Очень опасная женщина. – Выдержал небольшую паузу. – А спит Каори с Папой Джезе.

– Вы сможете подготовить мне досье на этих людей?

– Оно уже отправлено в ваши «балалайки», – улыбнулся Клозе, пробежав пальцами по клавиатуре коммуникатора.

– Спасибо.

– Не за что.

Грег немедленно вывел на наноэкран изображения архиепископа и мамбо, небрежно просмотрел сопровождающий текст и тихонько вздохнул: он не сомневался, что московский филиал СБА располагает куда более полной информацией на вудуистов, однако ресурсы родного ведомства пока были для него закрыты. Придется довольствоваться тем, что есть.

– Давайте вернемся к тому, что у вас есть о книге, – предложила Пэт. – Отец сказал, что вам удалось что-то раскопать?

– Не так много, как хотелось бы, – развел руками Клозе. – Получив запрос, я проверил региональный архив и обнаружил, что вскоре после интересующего вас ограбления наш курьер получил в Северных Альпах некую посылку. И доставил ее в Цюрих.

– Кто передал посылку?

– Клиент прибыл на встречу в наномаске.

– Предусмотрительно, – разочарованно протянула девушка.

– Я тоже так думаю, – согласился немец. – Хотя, с другой стороны, корпоративные правила Консорциума запрещают нам интересоваться чем-либо помимо доставки.

– И вы их соблюдаете?

– Честность – основа нашего бизнеса, – улыбнулся Клозе. – В противном случае мы можем потерять доверие клиентов.

– Значит, у вас нет никакой информации, кроме той, что книга в Цюрихе?

– Разве я так сказал? – «удивленно» спросил антиквар. – Я знаю, как выглядит клиент.

– А как же правила? – немедленно поинтересовалась девушка.

– Я не нарушил ни одно из них, – покачал головой немец. – Клиент стал жертвой собственной предусмотрительности. То ли в целях безопасности, то ли потому, что спешил, он выбрал местом передачи посылки камеру хранения на транспортном узле. А туда в наномасках не пускают.

Ни в Аденауэр, ни в Шарик, ни в один транспортный узел Анклавов – таковы были жесткие правила СБА.

– У меня есть хорошие знакомые среди служащих транспортного узла Цюриха…

«Было бы странно, если бы региональный менеджер Консорциума их не имел!»

– Мы проверили базу данных видеокамер наблюдения и засекли человека, который забрал посылку. Вот его изображение.

Пэт жадно посмотрела на фотографию. Не Дорадо.

«Курьер?»

– Его зовут Паоло Фалини, адвокат из Милана. В Цюрихе он сел в поезд на Франкфурт, прибыл в Аденауэр и спустился в метро. К сожалению, дальнейший его путь проследить не удалось.

– Фалини… – На экране коммуникатора появилось видео: человек выходит из вагона поезда, идет по перрону. Пэт прищурилась: – Он слишком хорошо сложен для адвоката.

– Здоровый образ жизни снова в моде, – вновь улыбнулся Клозе.

– Он похож на человека, который много тренируется. И отнюдь не в риторике. – Девушка перехватила одобрительный взгляд Грега и поняла, что не ошиблась. – Фалини не курьер, он наемник.

– Дорадо мог нанять его, чтобы перевезти книгу во Франкфурт, – вставил Слоновски. – Или они напарники.

– Дорадо объявляет аукцион, но книги у него нет, – поняла Пэт.

– Страховка, – кивнул Клозе.

– Соответственно, в первую очередь мы должны заняться поиском Фалини. – Девушка с улыбкой посмотрела на антиквара: – Придется потревожить ваших знакомых из местного филиала СБА.

* * *

территория: Европейский Исламский Союз

Мюнхен, столица Баварского султаната

«Дом гениев»

жизнь – это набор воспоминаний, но не все хотят ими делиться

Ему нечего было здесь делать.

Квартиру Вима Дорадо эксперты Европола обшарили досконально: провели обычный обыск, просветили с помощью мощного наноскопа, изучили каждый найденный гаджет, каждую бумажку, да что там – каждую пылинку! Параллельно шла работа с соседями: обитателей «Дома гениев» допрашивали всю ночь. Кто что слышал? Кто что знает? Кто о чем догадывается? Их заставляли вспоминать старые разговоры, совместные застолья, случайные встречи в коридорах, брошенные вскользь фразы.

Дорадо! Нужна любая информация о Виме Дорадо! Не о том, как его найти, а о самом человеке. Что ему дорого? Что для него важно? Существует ли крючок, который его зацепит? Узнать об этом можно только от знакомых, от соседей, от работодателей и ни от кого больше, потому что Вим Дорадо оказался виртуалом.

Подозрения у полицейских машинистов появились еще ночью, когда они вынимали из сети информацию на dd. Но это были только подозрения, поэтому Аль-Гамби не доложил о них на утреннем совещании. Однако теперь у майора было подписанное экспертами заключение, которое однозначно гласило: виртуал.

И поиск болевых точек стал казаться неразрешимой задачей.

Человек по имени Вим Дорадо никогда не рождался, вся его жизнь, зашифрованная в базах данных, – фальшивка. Блестящая подделка, которая обошлась dd в большие деньги. Судя по кодам, Дорадо добыл «балалайку» где-то в Великой Албании, на балканских задворках Исламского Союза. Пятнадцать лет назад там было довольно жарко: белградский мятеж всколыхнул неспокойных туземцев. Вслед за сербами заволновались македонцы и словенцы, затем между Албанией и Турцией возник спор из-за греческих провинций, что привело к нескольким неделям вялотекущих боев, прекратившихся по настоянию возмущенных европейских лидеров. Одним словом – было напряженно. Но умные люди знают, как можно воспользоваться нестабильностью в обществе. Механизм получения чипа майору объяснили полицейские машинисты, которым уже доводилось сталкиваться с подобными случаями. Сначала Дорадо поменял лицо, отпечатки пальцев и сетчатки, после чего нашел отличного ломщика, который вычистил ему гнездо, удалив из него коды встречной проверки. Затем dd обратился в государственную службу и попросил «подключить» его, как будто проходил эту процедуру в первый раз. Получив солидную мзду, албанские чиновники закрыли глаза на то, что затылок Дорадо уже украшал вживленный разъем. Они выдали чип, прошили в гнездо новые коды, а информацию в базу данных внесли со слов самого dd. Согласно ей, Вим Дорадо был уроженцем небольшой греческой деревушки, сметенной с лица земли то ли турецкими, то ли албанскими ракетами. В глухих балканских провинциях количество подключенных к сети до сих пор оставалось небольшим, так что проверяющих (если они были) не удивило обращение за «балалайкой» взрослого мужчины.