Моя Эо не заслуживала участи умереть в рабстве, но и Мустанг, несмотря на ее касту, не заслуживает узды.

Я сдал этот экзамен на отлично. Затяжная война с братством Минервы закончена, а кроме того, в ловушку попало и братство Дианы.

Они могли предать нас еще до штурма, объединиться с Минервой и взять всех в плен, но разъезды Кассия, сторожившие подходы к крепости, перехватили бы любого гонца. Если бы Тамаре пришло в голову взять наш опустевший замок, я бы даже не возражал. Без запаса воды захватчики бы там долго не высидели.

Что же потом? Недавние союзники заперлись в цитадели Минервы, а мы остались под стенами. Я с самого начала не верил, что соглашение о разделе захваченного будет выполнено до конца: жадность обязательно пересилит. Они закрыли ворота и решили, что владеют стратегической позицией, позабыв о Севро, который остался внутри.

Однако он очень скоро напомнил о себе – клубами дыма над складами провизии. Пока бойцы Дианы обращали в рабов злополучных обитателей крепости и организовывали оборону против моей армии, они потеряли не только запасы пищи, но и воду, потому что упыри завалили источник нечистотами и невыделанными шкурами, а сами заперлись в погребах.

Нам оставалось лишь выжидать, обложив крепость со всех сторон и разводя костры в темное время, чтобы никто не улизнул. К такой манере ведения войны братство благородных лесных охотников не привыкло. Казалось, они были даже удивлены, почему моя армия не уходит. В буквальном смысле слова пойманная на предательстве, Тамара вначале не соглашалась на переговоры, но на четвертый день пошла на попятный и предложила мне десять рабов из Минервы и всех наших пленных бойцов за безопасное возвращение в родные леса. Мой ответ, переданный с Лией, был не слишком приличен. Возвратишись, она хихикала как ребенок, изображая беседу в лицах, хватая меня за руку и причитая: «Имейте совесть! Мы же договаривались!»

На следующую ночь Тамара бросила своих людей на прорыв, и мы пленили их всех. Кроме самой Тамары – она упала с лошади на скаку и погибла в грязи под копытами. Позже Севро показал мне аккуратно подрезанный ремень подпруги.

– Тактус? – предположил он.

– Кто знает, – пожал я плечами.

– Его мать заседает в сенате, а отец претор, – выплюнул Севро с отвращением. – Я встречал его еще в детстве, этот псих избил девчонку до полусмерти только за то, что она не поцеловала его в щеку.

– Ладно, черт с ним, все равно ничего не докажем.

Теперь Тактус служит нам, как и все остальные пленные из Дианы и Минервы, включая великана Пакса.

Сидя в седле, смотрим с Кассием и Роком, как новые рабы заваливают крепость Минервы грудами дров и сена, а потом разводят гигантский костер, возвещающий о нашей победе.

– Это твой последний балл, – говорит Кассий, сжимая мое плечо, – теперь ты примас, брат. – В его взгляде проскакивает искра зависти. – Лучшей кандидатуры и быть не может.

– Что я слышу! – иронически восклицает Рок. – Смирение? Вот уж не думал увидеть Красавчика с такой стороны. Тебя, часом, не подменили?

Кассий пожимает плечами:

– Это лишь игра, всего на год нашей жизни или даже меньше, а потом начнется серьезная карьера. Я рад, что мы трое оказались в одном братстве. После учебы заслуженная награда ожидает нас всех.

Я хлопаю его по плечу в ответ:

– Так и есть, брат.

Он опускает глаза и продолжает, не сразу находя нужные слова:

– Конечно… я… потерял здесь родного брата, и эта боль никогда не уйдет… Но чувствую себя так, словно приобрел двух других. – В его взгляде вдруг разгорается свирепый огонь. – И это не пустые слова, черт побери! Мы покроем себя славой здесь, в училище, выиграем их дьявольскую игру, подчиним всех, а потом… Моему отцу всегда нужны хорошие командиры для его кораблей, так что, если захотите… Такие преторы сделают семью Беллона сильной, как никогда.

Последнее он произносит смущенно, как будто у нас могут быть варианты получше.

Я снова сжимаю его плечо и благодарно киваю. Рок между тем крутит носом, рассуждая о том, что лучше посылать людей на смерть, чем рисковать самому. Он предпочитает стать политиком. Что касается меня, то пост претора удовлетворит Сынов Ареса превыше всяких ожиданий.

Кассий смеется, слушая Рока:

– Не волнуйся, я расскажу отцу про твою поэзию. Он не откажется заполучить во флот собственного барда.

– Еще бы! – задирает тот нос. – Император Беллона будет благодарить судьбу за знакомство с таким мастером метафор и виртуозом ассонансов.

– Судьбу… или рок? – смеюсь я, глядя со смутной тревогой на подъезжающего Севро.

С ним Куинн и какая-то девушка на мохнатой лошадке непривычного вида. На голову гостьи накинут мешок. Куинн представляет ее как посланницу от братства Плутона по имени Лилат. Выехав из леса, она дождалась наших и заявила, что хочет говорить с Кассием.

Судя по всему, когда-то ее лицо было круглым и смешливым, но теперь осунулось и покрыто шрамами от ожогов, вокруг губ – жесткие складки. Лицо человека, хорошо знающего, что такое голод. Непроницаемый холод в ее глазах пугает. Так же, наверное, чувствовал себя Микки, глядя на меня. Словно встречаешь взгляд рыбы из подземной реки.

– Меня послал Шакал, – произносит Лилат медленно и размеренно.

– Скажи его настоящее имя, – прошу я.

Она отвечает все так же монотонно:

– Я пришла говорить не с тобой, а с Кассием.

Кобылка низкорослая, тощая и жилистая, копыта сильно побитые, на седле теплая подстилка. Значит, братство находится высоко в горах, где холодно. Из оружия у всадницы один арбалет. На пальце кольцо с траурным кипарисом, символом Плутона. Корни его уходят в загробный мир. Двух пальцев на руке нет, на их месте шрамы от ожогов. Ионное оружие? Волосы при движении странно постукивают.

Лилат меряет меня спокойным оценивающим взглядом. Похоже, сравнение с ее примасом не в мою пользу. Снова поворачивается к Кассию:

– Кассий Беллона, мой примас хочет получить Жнеца. – (Мы удивленно переглядываемся, на находя, что ответить.) – Живым или мертвым – все равно, – продолжает гостья. – В обмен ты получишь пятьдесят комплектов вот этого… – Она бросает Кассию два ионных клинка.

– Передай хозяину, пускай приходит за мной сам, – вмешиваюсь я.

– Я не разговариваю с покойниками, – произносит она, глядя мимо. – Жнец приговорен, он умрет до зимы. От чьей руки, не важно.

– А не пошла бы ты… – начинает Кассий.

Девушка бросает ему какой-то сверток:

– Это поможет тебе принять решение.

Больше она не говорит ничего. Пожав плечами, Куинн провожает ее. Я гляжу на сверток в руках у Кассия, теряясь в догадках. Ощущение опасности становится невыносимым. Что там внутри?