Он помедлил, пристально поглядывая на Одри, как будтоожидал, что она скажет что-то.

Но она просто заинтересованно смотрела на него, и поэтому онпродолжил:

– И наконец, есть еще его полосатый костюм. Онразделся, конечно, в темноте на скалистом берегу Истерхеда и сунул костюм впервую попавшуюся расщелину в скалах. Так уж случилось, что он положил его наостанки тухлой рыбы, оставшейся на берегу после отлива. Благодаря этому напиджаке осталось пятно… и от него исходил отвратительный запах. Я выяснил, чтов отеле шел разговор об этом мерзком запахе. Невиль сам завел его. Поверхкостюма у него был надет плащ, но вонь распространялась повсюду. Потом онсдрейфил и при первой же возможности отвез костюм в чистку. Однако он поступилглупо, скрыв свое настоящее имя. Он назвал наугад одно из имен, которое видел врегистрационном журнале отеля. Поэтому ваш друг случайно забрал его костюм изхимчистки и, имея на плечах умную голову, быстро связал его с человеком,влезавшим по веревке. Можно наступить на тухлую рыбу, но если испачкано плечопиджака, то, вероятнее всего, некто положил на нее свою одежду, решивискупаться ночью. Однако невелико удовольствие купаться в дождливуюсентябрьскую ночь. Мак-Виртер связал все эти события вместе. Исключительносообразительный молодой человек.

– Более чем сообразительный, – обронила Одри.

– М-мда… Да, весьма возможно. Хотите, я расскажу вам онем? Я немного знаком с его историей.

Одри с интересом следила за его рассказом. И Баттл счел еевнимательной и приятной слушательницей.

Она сказала:

– Я стольким обязана ему… и вам.

– Мне вы обязаны не слишком многим, – заметилсуперинтендант Баттл. – Если бы я не был идиотом, то сразу понял бы рольколокольчика.

– Роль чего? Колокольчика?

– Да-да, колокольчика в комнате леди Трессильян. У меняс самого начала было ощущение, что в этом колокольчике есть нечтоподозрительное. И я почти уловил, что именно, когда спускался по лестнице сверхнего этажа и увидел один из тех длинных шестов, которыми вы открываетеокна. Так вот, у этого колокольчика было особое назначение в этой истории – онобеспечивал алиби Невилю Стренджу. Леди Трессильян так и не вспомнила, зачемона позвонила… Разумеется, она просто не могла вспомнить, потому что вовсе незвонила! Невиль сам позвонил из коридора при помощи этого длинного шеста;проволока была протянута под потолком. Поэтому Баррет спустилась вниз иувидела, как мистер Невиль Стрендж уходит из дома. Затем она отправилась ксвоей госпоже и нашла леди Трессильян целой и невредимой. Вся история с этойбедной служанкой была сомнительной. Зачем усыплять ее, если убийство должнобыло произойти ближе к полуночи? Десять к одному, что она и так не проснуласьбы в этот час. Но снотворное означало, что убийство было совершено одним издомочадцев, и позволяло Невилю Стренджу некоторое время играть роль первогоподозреваемого… Но затем Баррет приходит в себя и рассказывает свою историю, врезультате чего Невиль так триумфально оправдан, что никому и в голову не можетприйти тщательно проверить время, в которое он появился в отеле. Мы знаем, чтоон не возвращался к переправе и не нанимал лодку. Остается единственнаявозможность – переплыть реку. Он – отличный пловец, и все-таки у него былоочень мало времени. Он заранее спустил веревку из своего окна и, когда влез поней, оставил на полу изрядную лужу речной воды, как мы заметили (но, к сожалению,должен признать, что вначале мы не поняли ее происхождения). Затем он быстропереодевается в свой темно-синий костюм, идет к комнате леди Трессильян… Ну,пожалуй, подробности мы опустим… В общей сложности все это заняло у него небольше пары минут. Конечно, он предусмотрительно заготовил ракетку со стальнымнабалдашником… В итоге он возвращается в свою комнату, раздевается, спускаетсяпо веревке и переплывает обратно на берег Истерхеда.

– Как вы думаете, Кей что-нибудь знала?

– Могу поклясться, что она тоже была слегка одурманена.Она зевала еще за ужином, как мне сказали. Кроме того, он специально поссорилсяс ней, чтобы она заперла дверь и не путалась у него под ногами.

– Я пытаюсь вспомнить, заметила ли я, что с решеткиисчезал один из шаров. Нет, кажется, не заметила. Когда он вернул его на место?

– На следующее утро, когда поднялся переполох. Послетого как Тед Латимер привез его домой, он всю ночь заметал следы, чинилракетку, раскладывал улики и так далее. Кстати, как вам известно, он нанесстарой леди удар слева. Вот почему создалось впечатление, что преступлениесовершил левша. Но вспомните, в теннисе у Стренджа всегда были отличные ударыслева!

– О нет! Не надо… – Одри умоляюще сложиларуки. – Я больше не могу.

Баттл с улыбкой посмотрел на нее:

– И все же вам полезно поговорить об этом. Не сочтитеза дерзость, миссис Стрендж, но мне хотелось бы дать вам один совет…

– Да, пожалуйста.

– Вы прожили восемь лет с сумасшедшим. От этого у любойженщины могут сдать нервы. Но сейчас вам удалось вырваться из этого ада, миссисСтрендж. Вам больше нечего бояться – и это вы должны постараться глубокоосознать.

Одри улыбнулась ему. Ее ледяной взгляд уже оттаял; сейчас унее было застенчивое, но не испуганное, а доверчивое лицо с широкорасставленными, полными благодарности глазами.

Немного поколебавшись, она спросила:

– Вы рассказывали, что была еще одна девушка… девушка,которая поступила так же, как я?

Баттл медленно кивнул.

– Моя собственная дочь, – сказал он. –Поэтому вы видите, дорогая, чудеса все-таки случаются. Господь посылаетнапасти, чтобы научить нас!

Эндрю Мак-Виртер собирался в дорогу.

Он аккуратно сложил в небольшой плоский чемодан три рубашкии пресловутый темно-синий костюм, который не забыл забрать из химчистки. Двакостюма, оставленные двумя разными Мак-Виртерами, привели в полное недоумениемолоденькую приемщицу. Раздался стук в дверь.

– Войдите, – рассеянно отозвался он.

На пороге появилась Одри Стрендж, она закрыла за собой дверьи сказала:

– Я пришла поблагодарить вас… Вы собираетесь в дорогу?

– Да. Я уезжаю отсюда сегодня вечером. А послезавтраотправляюсь в большое плавание.

– В Южную Америку?

– В Чили.

– Давайте я помогу вам уложить вещи, – предложилаона.

Он пытался протестовать, но Одри настояла на своем. Он стоялрядом, наблюдая за ее спокойными, уверенными движениями.

– Вот и все, – сказала Одри, опустив крышкучемодана.