– Я – нет, – отвечает ей попавшийся помощник повара, – а что случилось, госпожа кунчан-ним?

– Да эти вегугины (вегугин – иностранный турист по-корейски. – Прим. автора) даже на английском не говорят! Лопочут что-то на своём. Как можно ехать за границу, не зная английского!? Это же так глупо!

Сама дура, подумал я, это же твой заработок!

В институте нам ещё на первом курсе декан объяснял правильный взгляд на этот вопрос.

… – Вы будете знать язык гораздо лучше многих людей, – сказал он нам, – но не стоит этим как-то особо гордиться и чувствовать какое-то превосходство перед ними. Существует много профессий, в которых работающие могут прекрасно обходиться без знания иностранного. Думаю, вы не будете спорить с тем, что хлебороб, энергетик, шахтёр – всё это очень значимые для общества профессии. Но работать ими, причём хорошо работать, можно, и не зная английского. А главное, помните: человек, не владеющий языками, – это ваша работа, ваша карьера, ваш заработок. Если все вокруг вдруг станут говорить на разных языках, вы, как переводчики, станете не нужны. Никогда не забывайте об этом…

Выучила бы немецкий, и было бы тебе счастье, – подумал я о своей мЭнЭджерше. Та же потребовала у помощника спросить у остальных на кухне, попутно, вскользь высказавшись ещё о вкусовых пристрастиях туристов.

Да, тут есть ещё один прикол. Оказывается, корейцы никогда не едят некорейскую пищу. Это я тоже уже понял. И тоже уже на этом погорел. Не стоит смотреть на многочисленные вывески ресторанов «некорейской» пищи в Сеуле. Все эти, с позволения сказать, «европейские» рестораны к европейской кухне имеют такое же отношение, как я к ядерной физике. Любая еда, предлагаемая тут, сделана под вкус корейцев. Это я внезапно осознал, когда в пиццерии, куда я зашёл, чтобы поесть чего-нить без этого противного кисло-сладкого соуса, мне принесли вместе с пиццей кимчхи.

Это конец… – понял я тогда, разглядывая вонючую капусту и осознавая только что снизошедшее на меня откровение – видно, всё же придётся как-то привыкать. Иначе я тут сдохну…

В пиццерии я понял, а погорел с едой – в ресторане «Golden Palace». Его шеф-повар – итальянец. Нормальный, натуральный итало, а не какой-нибудь кореец, пару лет проживший в Италии. Говорят, что его нашла и привезла в Корею сама наша замечательная Ким Хе Бин. Как-то раз, путешествуя по щедро заливаемой солнцем земле макарон и оливок, она остановилась перекусить в каком-то провинциальном городке у дороги. И была так поражена вкусом яств, которыми её попотчевали, что тут же, не раздумывая, уговорила повара собрать его манатки и отправиться работать на неё на другую сторону земного шара… Не знаю, сколько в этой легенде правды, ибо про госпожу хозяйку тут говорят, как про покойника – только хорошее, но итальянец готовит действительно классно! И всяких своих дипломов и сертификатов в тёмных, траурного цвета рамках, на стене повесил – полно. Как-то раз мне перепал супчик его готовки, оставшийся в кастрюльке и не ушедший на столы постояльцев гостиницы. Местные – никто жрать не стали, ну а я – чего бы и не поесть нормальной, европейской еды? Едва положил первую ложку в рот, как понял, – ммм, вот оно, райское наслаждение! Как же я, оказывается, успел соскучиться по привычной пище!

Выражение восхищения на лице Юн Ми не укрылось от зоркого глаза Марко Бенндетто, так зовут нашего шеф-повара. Любому человеку приятно, когда его труд не оставляет людей равнодушным. Марко после этого стал меня периодически подкармливать, с удовольствием наблюдая, как я ем. А произнесённые мною пара фраз на его родном языке, «заученные», как я ему сказал, вообще расположили его сердце в мою сторону. Скучно ему тут, одному, без семьи, среди корейцев. Уверен, что для него они такие же чужие и странные, как и для меня.

Но мои «поедалки» и внезапно возникшие дружеские отношения с шефом не остались незамеченными моей мЭнЭджершей. Это же вообще, как я сейчас понимаю, был для неё нонсенс! Как стажёр может иметь что-то общее с самим шеф-поваром ресторана, окромя работы?! Разве он может её чем-то угощать? Это общение совершенно не по статусу!

– Юн Ми! – жёстко обратилась она ко мне, опять же имея свидетелей разговора. – Ты что, в Европу хочешь?

– Почему, госпожа кунчан-ним? – не понял я.

– Ну, я смотрю, ты европейскую пищу ешь. Наверное, за границу собралась. Школу, правда, ещё не окончила.

Официантки, свидетельницы разговора, с готовностью захихикали. Я стою, молчу, не зная, что ответить. Ща опять как брякну что-нибудь, как бы хуже не стало.

– Или, может, ты не патриотка? – продолжила тянуть из меня жилы Хё Чжу. – Что-то я не замечала, чтобы ты с таким же удовольствием ела корейскую пищу. Тебе что, не нравится наша еда?

– Просто, госпожа кунчан-ним, господин шеф-повар очень вкусно готовит, – вздохнув, начал выкручиваться я, поняв, что отмолчаться не получится, – я никогда не была за границей и, наверное, поэтому мне его еда кажется такой необыкновенной…

Короче, включил режим – кающаяся глупая овечка.

– Пффф, – презрительно окинув меня взглядом, выдохнула Хё Чжу и произнесла: «Какая же ты всё-таки глупая, Юн Ми-ян!» (Дословно – девчонка. – Прим. автора). Тебе твои родители не объяснили, что корейская пища – самая вкусная и полезная в мире? Разве в школе тебе об этом не говорили?

– Говорили, – понуро опустив плечи, сказал я, думая при этом – стоит ли для усиления образа кающегося грешника начать ковырять пол носком ботинка или это будет перебор?

– Плохо, значит, говорили! – припечатала меня Хё Чжу. – Или ты всё пропустила мимо своих ушей, как пропускаешь то, что я тебе говорю!

Официантки опять похихикали, я покаялся, поклонился пару раз, пообещал работать усерднее, и меня, удовлетворившись моим раскаяньем, милостиво отпустили. Однако с тех пор, понятное дело, кулинарные шедевры Марко Бенндетто оказались для меня под запретом, рейтинг мой в глазах коллектива упал ещё ниже, а свою начальницу я стал считать больной на всю голову патриоткой. И вот эта ненормальность на двух ногах теперь ищет человека, который бы говорил на немецком языке! Что мне с этим делать? Прикинуться валенком и не обращать внимания? А о чём там долдонят немцы? Не просто ж так они суетятся? Может, им нужны лекарства или у них там какая-нибудь пищевая аллергия? Ща накормим, а «Скорая» по сугробам – и не приедет… Будет труп. Нужен ли отелю труп? Думаю, что нет. Но тогда придётся показать свои знания. Нужно мне это или нет? Возможно, будут неприятности… А возможно, и не будут… Однако, если сравнить гипотетические неприятности с человеческой жизнью, то… То придётся идти разбираться с немцами!

– Frau, ich weiß ein wenig Deutsch!

Хё Чжу, к которой я обратился на немецком, подойдя со спины, вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, изменившись в лице. Только что не подпрыгнула.

«Ага! – злорадно подумал я. – Испугалась?! Будешь знать, как плохо об иностранцах за глаза говорить!»

– Что ты сказала? – отходя от испуга, спросила начальница, с удивлением смотря на меня.