– Кстати, киносценарий написан по книге. Полагаешь, у меня все так сходится, потому что мне этого хочется?

Он снова сел на диван, на сей раз поближе к экрану, и уставился на замершее черно-белое изображение.

– Этот парень хочет, чтобы его отца убили, потому что считает, что лучше получить наследство раньше, чем позже.

– В случае с Крейгтоном это дядя, но, как и в фильме, отношения между родственниками плохие.

– Миллионер встречает профессионального игрока в теннис в поезде и во время ленча в вагоне-ресторане, как бы между прочим, предлагает убить его жену.

– Потому что она потаскушка. Женщина беременна, а теннисист уверен, практически наверняка знает, что ребенок не от него. Кроме того, он влюблен в другую. Ему нужен развод, но супруга его не дает. Но он, будучи человеком с совестью, не хочет, чтобы она умирала.

– Миллионер настаивает. Не получив прямого согласия теннисиста, он все же убивает его жену.

– Зрители следят за тем, как происходит убийство. Здесь интересный ход – все отражается в стеклах его очков.

– Гениальная операторская работа.

– Но смотреть-то страшно.

Дерек продолжил проговаривать сюжет:

– Теперь, когда миллионер выполнил свою часть сделки и убил неверную жену, теннисист должен ответить услугой за услугу. Маньяк хочет, чтобы он убил его отца. Теннисист не соглашается.

– Он не сразу понял, что психованный миллионер абсолютно серьезно предлагал ему эту сделку в поезде. Теннисист думал, что тот рассуждает абстрактно. «Послушайте, я хочу, чтобы кто-то умер, и вы хотите, чтобы кто-то умер. Почему бы нам не обменяться убийствами?» Незнакомцы убивают незнакомцев. Никакой связи друг с другом. Никто ничего не заподозрит.

Дерек нахмурился:

– Если киллером был Билли Дьюк, если он убил Пола Уиллера для его племянника Крейгтона, тогда, значит, Крейгтон убил кого-то для Билли Дьюка, так ты полагаешь?

– Если он следует сюжету, это вполне логичное предположение. Разумеется, наверняка я не знаю.

– Давай будем считать, что ты права. Крейгтон добился того, чего хотел. Пола больше нет, а его племянник вне подозрений. Вот только… – он взглянул на Джули. – Билли Дьюк. На его месте я бы прикрывал свою спину.

– Особенно теперь, когда его фотографию показали по телевизору.

– Это обязательно должно было заставить Крейгтона нервничать. Если же он избавится от Дьюка прежде, чем его найдет полиция…

– …тогда убийство Пола сойдет Крейгтону с рук, – закончила мысль Дерека Джули. – Я больше всего опасаюсь того, что Билли Дьюк уже мертв и все ниточки, связывающие эту пару, разорваны. Боюсь, что Крейгтон выйдет сухим из воды.

Дерек встал с дивана и снова начал ходить по комнате. Через несколько минут он остановился перед Джули.

– Ты делилась этой теорией с Кимбалл и Сэнфордом?

– Нет.

– Тогда почему рассказала мне? И почему именно сейчас?

– На эти вопросы я могу ответить, назвав одно имя. Мэгги. Ты на себе испытал безмерную жестокость Крейгтона. Я несколько дней уверяла тебя, что он страшный человек. Теперь тебе не надо верить мне на слово.

Он посмотрел Джули прямо в глаза:

– У меня большой опыт вылавливания правды и ничего, кроме правды, из уклончивости или откровенной чуши. Как правило, это у меня хорошо получается.

– Сейчас тоже получилось. Я знаю, ты полагаешь, что я права.

– И все же…

– Мне нельзя доверять, и я ненавижу Крейгтона.

Дерек хотел, чтобы Джули была с ним абсолютно откровенна. Его взгляд не отпускал молодую женщину.

Наконец она сдалась:

– Ладно. Был один случай в доме Дуга и Шэрон. Мы ужинали на террасе. Пола всегда обожали комары. В тот вечер они просто свирепствовали, поэтому я отправилась в раздевалку рядом с бассейном, чтобы взять какой-нибудь репеллент. Через минуту туда явился Крейгтон. То, что он тебе рассказывал, произошло на самом деле, только нападающим был он, а не я. Он расстегнул молнию на брюках и буквально сунул мне в руку свой член. Сказал, что, если я не сделаю то, что он хочет, поднимет крик. Прибежит Пол… Что он подумает, увидев свою возлюбленную и племянника, который и моложе, и красивее, чем он? Мне удалось вырваться. Крика он не поднял. Теперь я понимаю, что Крейгтон блефовал. Он просто хотел меня унизить. Я пыталась держаться непосредственно, но не могла вынести его присутствия. Каждый раз, когда я на него смотрела, он подмигивал или делал исподтишка какой-нибудь непристойный жест. Меня от него тошнило. Я сказала Полу, что у меня разболелась голова, и мы уехали.

– Ты когда-нибудь рассказывала об этом Полу?

– Нет.

– Почему?

– Антипатия между ним и Крейгтоном могла отразиться на Дуге и Шэрон. Пол очень дорожил своей семьей, особенно ценил отношения с братом. Я не хотела стать причиной ссоры между ними, – Джули закрыла глаза. – Теперь ты все знаешь. Всю правду и ничего, кроме правды.

– Почему ты не рассказала мне о том, что было на самом деле, раньше?

Джули открыла глаза и посмотрела ему в переносицу.

– Потому что в самолете… я… – она опустила голову. – Вот почему.

Митчелл отвернулся и снова принялся шагать по комнате. Она спросила:

– Мне стоит рассказать о своей теории Кимбалл и Сэнфорду?

– После откровений Кейт они пребывают в полной уверенности, что ты действовала заодно с Билли Дьюком.

– Я могу их разуверить в этом.

– Думаешь, это так просто? Если ты пойдешь к ним с этой фантастической идеей…

– Ты считаешь, она фантастическая?

Дерек остановился:

– Джули, я постоянно твержу своим клиентам одно и то же. Неважно, что считаю я. Важно, что считают присяжные, а на данном этапе твои присяжные – Кимбалл и Сэнфорд. Ты можешь доказать, что не знала этого типа, Билли Дьюка?

– Нет.

– Нет. С точки зрения ведущих это дело детективов, ты под подозрением.

– И что мне теперь делать? Ждать? А Крейгтон тем временем выйдет сухим из воды!

Дерек услышал в ее голосе вызов, поэтому наклонился, постучал себя указательным пальцем по груди и сказал:

– Мне он тоже нужен, Джули. Я хочу провернуть из него фарш. То, что он сделал с моей Мэгги, – тяжкое уголовное преступление, но у меня нет надежды, что полиция займется его расследованием или что прокурор докажет, что это дело рук Крейгтона Уиллера и мне удастся привлечь его к ответственности. – Митчелл выпрямился, отвернулся, выждал некоторое время, стараясь успокоиться, и снова повернулся к Джули: – Он уже доказал, что на редкость умен. Значит, мы должны быть умнее его.

– Как же нам быть?