Расплавленные страстью, опасения Дженны улетучились. Она принялась исследовать грудь Бренча, улыбнувшись его стону, прозвучавшему, когда рука коснулась маленького мужского соска. Впервые молодая женщина почувствовала, что может отдавать часть наслаждения, которое дарил ей Макколи, и теперь ей было мало просто лежать, принимая его волшебный дар. Ей самой захотелось немножко поколдовать.

Сдвинувшись ниже, Дженна лизнула маленький бугорок, и почувствовала, как Бренч вздрогнул. Упиваясь только что обретенной властью, она толкнула Макколи, заставляя его лечь на спину, и стала экспериментировать со ртом, языком, пальцами, повторяя движения, которыми он покорял ее. Она прижалась лицом к светлым вьющимся волосам на его груди, потом двинулась вниз по шелковистой рыжеватой дорожке, пока язык не обнаружил пупок, а рука не скользнула по налитой кровью плоти.

Бренч застонал.

– Господи, женщина, ты вынудишь меня взорваться.

Дженна снова оказалась на спине. Теперь в поцелуях Макколи появилось безумие. Неистовство, нашедшее отражение в ней самой. Рука двинулась к вершинам ее бедер в поисках влажного жара. Дженна застонала и стала извиваться под Бренчем, когда его пальцы предприняли разведку, сильнее разжигая адское пламя, что снедало ее.

Ложбинка между вершинами гор была уже близко. Дженна стремилась к смутной, скрытой в дымке цели, толком не представляя, что найдет, но жаждала это узнать. Она замерла, ощутив себя на грани, затаила дыхание, ожидая, что скользнет в…

Внезапно рука исчезла. Она вскрикнула в знак протеста.

– Тише, милая.

Обняв Дженну за плечи обеими руками и перенеся вес тела на локти, Бренч стал опускаться на нее, заставляя восхитительные бедра раздвинуться, дать ему дорогу.

Дженна не сводила с него глаз, мучимая ожиданием.

– Будет больно, – Бренч задержался, нависнув над ней. – Но только мгновение.

Молодая женщина ощутила, как что-то горячее и набухшее вторглось во влажный центр ее чувственности, и тихо вскрикнула от нового наслаждения. Бренч начал осторожно продвигаться вперед, растягивая, наполняя ее. Он остановился. Склонив голову, он поцеловал Дженну с такой нежностью, что у нее на глазах выступили слезы. Потом он глубоко вдохнул. Бренч плотно прикрыл глаза, выдохнул сквозь зубы и устремился вперед, сделав быстрый мощный выпад.

Дженна закричала от боли.

Бренч тут же начал осыпать ее поцелуями, шептать на ушко нежные успокаивающие слова, покусывать шейку.

Почувствовав, что Дженна расслабилась, Макколи едва заметно подвигался, чтобы удостовериться, что боль прошла. Молодая женщина закрыла глаза и повторила его движение. Облегченно вздохнув, Бренч опустился на нее, наслаждаясь мягкостью прижатой к нему груди и потрясающей плотностью, внутри которой он оказался. Никогда ему еще не было так хорошо. Познав многих женщин, Макколи поражался, что ни разу не испытал чего-либо подобного.

Дело было в Дженне. С внезапной, ощеломляющей ясностью Бренч осознал, что подобной женщины у него никогда больше не будет.

Он любит ее.

Лилибет была всего лишь увлечением, чувственной потребностью. То, что жена так быстро устала от него и вскоре ему изменила, было жестоким ударом для его эго. Но его чувства к Лилибет были ничем по сравнению с теми, что возбуждала в нем Дженна.

Бренч едва смог скрыть усмешку, подумав, что с любой другой женщиной было бы невозможно так долго сдерживаться. Действовать не спеша, медленно разжигая страсть Дженны, вместо того чтобы бросить ее на спину и с силой войти, как он мог бы поступить с другой женщиной, было сущей пыткой. Но он не получил бы никакого удовольствия, если бы она не прошла с ним вместе каждую ступеньку пути. Мысль о том, на какие вершины блаженства может вознести финальный взрыв восторга, разделенного с Дженной, снова вызвала сомнение в способности контролировать себя.

Дженна зашевелилась под Бренчем.

– Это… Это все? – спросила она хриплым шепотом. – Все закончилось?

Тут Бренч уже не смог сдержать смеха. Он поцеловал возлюбленную в нос.

– О нет, дорогая.

Руки молодой женщины попытались остановить Бренча, когда тот медленно подался назад. Протестующее бормотание Дженны превратилось в судорожный вдох, когда Макколи начал с силой входить в нее, с каждым разом все резче и резче, нагнетая напряжение и поднимаясь вместе с ней к туманной вершине.

Обхватив возлюбленную руками за бедра, Бренч поднял ее и обвил вокруг себя ее ноги. Дженна набирала высоту, но уже не карабкалась, а, словно бестелесный дух, летела на крыльях сквозь туман – к невесомым облакам наслаждения. Спеша, изо всех сил стремясь, мчась к неведомой вершине.

И вдруг она замерла на пике ощущений, плененная ни с чем не сравнимым мгновением, когда перестает биться сердце, перехватывает дух и весь мир переворачивается. Тело неконтролируемо содрогалось. А в следующую секунду она уже летела вниз, и каждый спазм наслаждения превращался в маленькую райскую ступеньку спуска.

Еще один, последний раз погрузившись во влажное пламя, Бренч замер. Он запрокинул голову и испустил гортанный крик ликования. Дженна ощутила, как Бренч пульсирует внутри, как содрогается его сильное тело, вторя только что происшедшему с ней самой, и восхитилась неимоверной радости, которую дал им разделить Господь.

Дженна балансировала на грани сна, тело насытилось и обмякло, а через дремоту медленно текли мысли о том, какие волшебные ощущения возбудили в ней ласки Бренча, Она теснее прижалась к его нагретому солнцем телу, гадая, испытывала ли мать нечто подобное с отцом. Если да, то теперь ей становилось понятнее, почему Аде было так трудно принять гибель Джеймса Ли-Уиттингтона.

Над головой, ярко вспыхнув оранжево-розовым, промелькнул пестрый дятел и сел на дерево. Черную в кремовых пятнах грудку легко было разглядеть в зеленых листьях осины. Дженна наблюдала, как дятел бьет по коре клювом в поисках насекомых. Когда птица подняла голову и испустила пронзительное «кик-кик», Дженна бросила взгляд на Бренча, проверяя, не разбудил ли его этот крик.

Спутанные волосы и расслабленное во сне лицо придавали Бренчу трогательный мальчишеский вид. Бренч лежал на спине, подогнув ногу; одной рукой он закрывал лицо от солнца, а второй обнимал Дженну.

Молодая женщина скользнула взглядом по сильной, мускулистой фигуре, заметив, как солнце отразилось от светлых рыжеватых волос на груди и уютно устроилось на густом рыжем пучке, где соединялись ноги. Эта часть его тела выглядела совсем иначе, чем несколько минут назад. Дженна с нежностью улыбнулась, пораженная тем, что желание, вызванное ею, могло привести к таким изменениям.

– Не смейся над ним, иначе он больше не сможет поднять свою гордую головку, – пробормотал Макколи.

Взгляд Дженны метнулся вверх, к лицу Бренча, и она покраснела. Макколи улыбался. Юджиния снова положила голову ему на плечо, чтобы спрятать пылающее лицо, но тут почувствовала, что его тело содрогается от беззвучного смеха. Она стукнула его кулаком.