На секунду Бренчу показалось, что мучительный стон сорвался с губ Дженны. Испугавшись, что причинил молодой женщине боль, он приподнял ее над собой и всмотрелся в прекрасное лицо. Ее губы распухли от поцелуев, глаза с поволокой были полузакрыты и горели страстью. Никаких признаков боли.

И тогда стон раздался снова. Бренч огляделся по сторонам и сел, внезапно вспомнив, где они находятся.

– Дженна! Дженна, прости, – прошептал он ей в шею. – Я не должен был так забываться.

Макколи поднял голову, услышав третий стон. Теперь он уже точно знал, что стонала не Дженна.

– Какого черта…

Реальность обрушилась на Дженну. Быстро и жестоко, как удар кулаком в живот. Она схватила воздух ртом.

– Генри! Я забыла про Генри.

– Что это еще за Генри?

Дженна взглянула на Бренча, покраснела и спрыгнула с кровати.

– Он… он был моим… Он заплатил за меня. Я…

Со скоростью молнии Бренч вскочил с кровати и оказался перед молодой женщиной, уперев кулаки в бока. Сквозь стиснутые зубы он процедил:

– Хочешь сказать, твой первый клиент? Тот, который не остался ждать внизу?

Юджиния пожала плечами и поправила рубашку, прикрыв обнаженную грудь. Глаза ее сверкали при свете лампы.

– Это как-никак публичный дом, Макколи.

– Мне известно, что это публичный дом, – прорычал Макколи. – Что мне неизвестно, так это какого черта здесь делаешь ты.

– Я пыталась связаться с Голубкой, чтобы предупредить тебя, что ограбления поездов совершил маршал Хендрикс. Он подставил Мигеля.

– С чего ты взяла?

За ширмой для переодевания Генри что-то мычал.

– Не думаю, что это стоит обсуждать здесь, Макколи.

Бренч заглянул за ширму. Волосы Генри на затылке стояли дыбом, напоминая пышное оперение. Он мог бы сойти за индейца, если бы не умоляющее выражение щенячьих глаз.

– Ты права, – сказал Бренч. – Одевайся и давай выбираться отсюда.

Он снова высунулся из двери, оглядывая коридор. В нем было пусто, как в кровати старой девы.

– Пойдем.

Бренч вытолкнул Дженну из комнаты.

Они спустились только до середины черной лестнице, как вдруг одна из девушек Фэнни стала подниматься навстречу. Бренч и Дженна остановились как вкопанные, а потом поспешили вниз, узнав Голубку.

Завидев их, блудница индианка вздрогнула.

– Бренч! Что ты здесь делаешь?

– А ты не знаешь?

Женщина покачала головой, в ее черных глазах отразилось искреннее недоумение.

– Разве ты не отправляла мне послание с просьбой прийти сюда? – спросил Бренч.

– Нет.

– Тогда кто же? Как только я проскользнул в твою комнату, меня ударили по голове. Очнулся я привязанный к кровати.

Глаза Голубки расширились.

– Так вот почему они меня переселили! Фэнни сказала, что Мейбл видела в моей комнате крысу.

Бренч насмешливо фыркнул.

– Видела, только это был я.

Голубка положила Бренчу руку на плечо. Вид у нее был встревоженный.

– Это Фэнни, Бренч. Она влюблена в Слида Хендрикса. Должно быть, он велел ей держать тебя здесь.

– Теперь кое-что начинает проясняться. Фэнни и Слид, видимо, догадались, что я приехал к тебе просить помочь оправдать Мигеля. Если Дженна права, и ограбления поездов совершал Слид, а вину перекладывал на Мигеля, Хендрикс меньше всего хочет, чтобы испанцу вернули его доброе имя. – Продолжая держать Дженну за руку, Бренч спустился еще на пару ступенек. – Пойдем. Надо выбираться отсюда. Тебе лучше пойти с нами, Голубка. Хендрикс, не колеблясь, убьет тебя – свидетели ему не нужны.

– Могу я подняться за вещами?

– Нет времени.

Только сейчас Голубка заметила чемодан в руках Дженны.

– Ты не можешь забрать ее с собой.

– Черта с два!

– Бренч, она новое сокровище Фэнни. Тут начнется ад кромешный, как только заметят ее исчезновение. В гостиной ждут по крайней мере пятеро мужчин, заплативших за нее.

– Не говори мне об этом, – буркнул Бренч. – Я пристрелю любого, кто попытается меня остановить.

– Как? – спросила Дженна. – У тебя нет револьвера.

Макколи перевел гневный взгляд на нее.

– Я найду его.

Бренч снова стал спускаться по лестнице, но Голубка остановила его, неожиданно сильно дернув за рукав.

– Позволь мне идти первой. Никто ничего не заподозрит, увидев меня, но стоит тебе попасться кому-нибудь на глаза, и тут же поднимут тревогу.

– Хорошо, – ответил Бренч. – Но мне нужен мой револьвер.

– Я добуду его, – пообещала Голубка.

Бренч и Дженна спустились вслед за Голубкой в кухню, потом бросились к черному ходу, пока индианка отвлекала Мейбл и повариху, споривших по поводу завтрашнего меню. Убедившись, что беглецы благополучно выскочили за дверь, Голубка сказала Мейбл, что ее ищет Фэнни. Как только экономка скрылась в вестибюле, индианка взяла в кабинете Фэнни «миротворец» Бренча и присоединилась к Бренчу и Дженне, которые поджидали ее на крошечном заднем дворе. Оттуда Макколи повел женщин на платную конюшню, где оставил Сатану. Наняв еще двух лошадей, беглецы тронулись в путь.

Было уже позднее утро, когда измотанная троица выехала на альпийский луг, где в сколоченной без затей хижине их ждал Черный Валет Мендоза. Мигель заметил приближение всадников и вышел им навстречу. На смуглом лице засияла улыбка, когда испанец увидел Голубку. Он поспешил снять ее с лошади.

– Querida,[74]что ты здесь делаешь? – спросил Мигель, заключив индианку в объятия.

– Слид, видимо, догадался, зачем я к ней приехал, – опередил Голубку Бренч. – Это его люди меня оглушили и связали у Фэнни.

Мигель поднял бровь.

– Тебя держали пленником в публичном доме? Dios,[75]да ведь об этом мечтает каждый мужчина, друг мой.

Взгляд Бренча непроизвольно метнулся к Дженне. Его голос был низким и тихим, будто он говорил только для нее.

– Должен признать, мне еще никогда не доводилось так хорошо проводить время в подобных заведениях.

На щеках Дженны вспыхнули красные пятнышки. Она отвернулась, чтобы не видеть пылкого взгляда Макколи, и стала снимать седло с кобылы, которую он взял для нее напрокат. Когда Бренч положил руку на плечо молодой женщины, та отстранилась, не поднимая взгляда.