Начальник Управления боевой подготовки генерал-лейтенант В. Н. Курдюмов основными причинами такого положения назвал: отсутствие руководства и контроля со стороны старших командиров и их штабов; значительный отрыв личного состава на хозяйственные работы, оборонительное строительство и караульную службу, сопровождение и охрану грузов; систематическое невыполнение учебных планов «во всех проверенных военных округах»; постоянные срывы и переносы занятий в большинстве соединений и частей. Никто из командиров за эти упущения не наказывался, бездельников и неучей, по заведённой советской традиции, отправляли на повышение.

Имелись как достижения:

«В организации взаимодействия родов войск на местности достигнуты первоначальные успехи. Артиллерия, танковые части, авиация, инженерные и химические части во всех военных округах получили большой опыт в совместных действиях с пехотой в наступательном и оборонительном бою».

Так и отдельные недостатки:

«Преодоление крупных водных преград (усиленными стрелковыми и кавалерийскими полками и дивизиями) проводилось в военных округах только в некоторых дивизиях. Войска не умеют организовать и вести разведку, обеспечивать фланги и стыки, оборонять и атаковать УР, оборонять и преодолевать крупные водные преграды».

«Больший опыт совместных действий» тоже не стоит преувеличивать, так как, по мнению генерала армии К. А. Мерецкова, опыт этот лишь подтвердил неумение организовать взаимодействие пехоты и танков, «часть танков отстаёт во время атаки, а другие далеко отрываются вперёд, вследствие чего взаимодействия танков с пехотой на поле боя не получается».

В ходе осенней инспекторской проверки лишь отдельные подразделения смогли получить положительную оценку. Например, в Западном Особом округе из 54 частей, проверенных по огневой подготовке, положительную оценку получили только три, в Ленинградском округе – лишь пять из 30. Такая же картина наблюдалась и в других военных округах. Главную причину всех недостатков командующие видели в низкой квалификации подавляющего большинства командного состава Красной Армии, исключая, разумеется, себя.

Начальник Главного автобронетанкового управления генерал-лейтенант Я. Н. Федоренко поведал о том, каков порядок в танковых войсках. Он отметил, что механизированные и танковые соединения, затратив много времени и моторесурсов, научились хорошо делать марши, но не успели отработать целый ряд вопросов вроде умения стрелять, знания материальной части, умения наладить связь и вести разведку:

«Механизированные соединения ещё не отработали взаимодействия внутри себя, не отработали взаимодействия даже с мотопехотой и артиллерией, которые входят в состав механизированных корпусов и дивизий. В этом отношении только есть попытки. В этом году корпуса и дивизии отрабатывали вопросы вхождения в прорыв и наступление, но это только ознакомление, никакого боевого взаимодействия и сплочённости в этих вопросах ещё нет. И этот вопрос остался в этом году недоработанным.

Один из видов боевой подготовки – поднятие и выход по тревоге – также остался недоработанным. Поднятие по тревоге соединения показало, когда отъедешь на 30 – 40 км от расположения части, то нужно пять дней ездить обратно и забирать нужное, но невзятое, и отвозить взятое, но ненужное.

Нужно заранее рассчитывать, что машина должна везти. При проверке вышедших машин оказывалось, что все машины, как правило, недогружены на 300 – 500 кг, а есть такие машины, которые вмещают в себя 3 тонны, а на них грузится одна тонна. В результате командиры заявляют, что машин не хватает. Нужно заранее, ещё в мирное время, рассчитать, что на каждую машину грузить, сколько грузить, и тогда у нас тыл окажется намного меньшим и машин вместо недостачи будет много излишних. (То есть заранее расписать, чего и сколько надо взять в грузовик, отличить и отделить необходимое для боя от ненужного барахла – непосильная задача для красных командиров! Как для Жукова соотнести мобилизационные запросы с возможностями промышленности. Генерал Павлов отметил ещё один, как он выразился, «великий грех» начсостава: плохо читают карту и частенько «перепутывают маршруты». – Авт.)

Надо сказать, что подготовка тыла у нас плохая, этот вопрос остаётся недоработанным. В тылу остаётся людей столько, сколько идёт в бой, а иногда и больше. На деле получается, что эти люди для обороны тыла не организованы ни в роты, ни во взводы, остаётся куча-масса людей…

Вождение в колоннах транспортных машин, связь, разведка остаются недоработанными и в особенности с разведкой и ориентировкой. Пустишь танк в разведку, он пройдёт вокруг леса, болота, экипаж выйдет и не знает, где юг, где север (!). Нужно научить экипаж разбираться по карте».

Командир 132-й стрелковой дивизии генерал-майор С. С. Бирюзов поделился своими впечатлениями от полевой поездки в Киевский округ, обратив особое внимание, что если в период подготовки операции управление войсками «ещё можно назвать удовлетворительным», то в динамике «получается совершенно иная картина».

Командные кадры для бронетанковых войск готовила Военная академия механизации и моторизации (ВАММ) в Москве и годичные курсы при ней, а средний и технический комсостав – сеть двухгодичных учебных заведений. К 1941 году в неё входили Орловское имени Фрунзе, 1-е Харьковское, 1-е и 2-е Саратовское, 1-е Ульяновское танковые, Киевское танкотехническое, Пушкинское автотехническое, Горьковское автомотоциклетное, Полтавское тракторное училища. Уровень подготовки выпускаемых ими специалистов определялся «заказчиком» как неудовлетворительный, «вследствие недоброкачественности программ, неорганизованности занятий, недостаточной загрузки рабочего времени и особенно слабой полевой выучки». Специальные дисциплины преподавались в учебных классах без практических занятий, на свежем воздухе курсанты-танкисты осваивали строевой шаг, переползание, штыковой и рукопашный бой, тактику стрелкового взвода. Организацию родов войск, по соображениям секретности, изучали по абстрактным «учебным штатам». Технику противника, её характеристики, слабые и сильные стороны не изучали вообще, хотя, казалось бы, чего уж проще, вся она была скуплена и разобрана до винтика. Опыт иностранных армий рекомендовалось изучать с сугубой осторожностью, чтобы избежать «преувеличения и преклонения перед успехами этих армий», то есть безопасней для здоровья было вообще не интересоваться такими вопросами.

Половина личного состава танковых и механизированных соединений несла караульную службу, вторая половина что-то строила и ремонтировала. Да мало ли занятий у военного человека: политические мероприятия, патрульная служба и наряды по камбузу, уборка мусора и побелка бордюров, покраска травы и уничтожение одуванчиков, постройка дач и уход за генеральскими лебедями, освоение целины и строительство городков. А сколько было потрачено усилий на оформление ленинских комнат и изготовление бесчисленно-однообразных плакатов «Учиться военному делу настоящим образом» и «Помни войну».

Зато для отработки восьми огневых задач на танк выделялось 6 снарядов в год, хотя, по мнению специалистов, «чтобы подготовить экипаж, необходимо отстрелять как минимум для командира танка следующие задачи: стрельба с места (одна задача требует 3 снаряда); стрельба с коротких остановок (одна задача требует 3 снаряда); стрельба с хода (одна задача требует 4 снаряда); стрельба в составе взвода (одна задача требует 3 снаряда); стрельба в составе роты (одна задача требует 3 снаряда). Это – без всяких инспекторских проверок. Таким образом, для подготовки только командира танка требуется 16 снарядов. Башенных стрелков в основном надо учить стрелять пулей по пушечной шкале, но неплохо бы было дать и башенному стрелку одну стрельбу с места – 3 снаряда». На практическую подготовку механика-водителя отводилось 1,5 – 2 часа – берегли горючее.