Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слышал где-то за дверью голос Гидеона – ворчание вместе с той карой, которая падет на мою голову. Слышал звуки пинков, которые Банши развешивала, вероятно, сбивая со своего пути кости. Все было нормально, можно было и дальше тянуть тяжелый шкаф, чтобы освободить книгу. И у меня даже получилось, я уже радостно сжимал в руках шершавую теплую обложку, как до меня дошло, что происходит что-то странное.
Звуки, которые издавали напарники, стали стихать. Будто кто-то выкручивает регулятор громкости. Все тише и тише, пока не добрался до нуля.
Я запихнул книжку в карман и медленно дотронулся до «крынки». Прислушался еще раз – и понял, что слышу только легкий шум ветра за окном. В комнате – пустота, за открытой дверью – тишина. Хотя я отчетливо видел Гидеона в профиль, видел, как он жестикулирует, как двигаются его губы.
Что-то какая-то хрень. Священник повернулся в мою сторону и уставился в дверной проем. Но опять как-то странно. Поверх меня, сквозь меня, но не на меня. Это они так шутят что ли?
– Гидеон! Хватит дурить! Ты в порядке?
Я не кричал, но сказал достаточно громко, чтобы человек в трех метрах передо мной, мог все прекрасно услышать. Но священник даже не то, что не вздрогнул, даже глазом не повел. Как рыбка, раскрыл рот, будто кричит, но без звука. По губам было понятно, что зовет меня.
– Слышь, артист! Не смешно, – я подобрал небольшой томик с поэзией и без размаха запульнул в Гидеона.
Книжка пролетела ровно два метра, а потом уткнулась во что-то и рухнула на пол. А от места невидимого удара, разошлись едва видимые круги. Будто там какая-то прозрачная пленка между нами.
Гидеон не среагировал. Ни в момент, когда книга летела ему в лоб, ни в момент, когда она рухнула на пол. С ощутимым стуком и шелестом листьев. По крайней мере, для меня ощутимым, старик же нахмурился, чувствовалось, что начинает волноваться, и пошел дальше по коридору.
Я вынул тесак и приблизился к упавшей книге. Всмотрелся, аж глаза болеть начали, но так ничего и не увидел. Стал тянуть руку, пока кончик лезвия не уперся во что-то упругое. Как будто плотно натянутый барабан пытаюсь проткнуть, он прожимается, но не рвется. Я надавил еще сильнее, но дальше будто уперся во что-то стальное.
Зато, наконец, заметил легкую рябь, будто в пространстве передо мной поставили прозрачную стену. Более видимую только, если подойти вплотную и повернуть голову параллельно этой пленке.
Я закричал. Позвал Гидеона, потом Банши. Уже с замаха рубанул тесаком, потом уколол, начал психовать и пытаться изрезать непонятную преграду. Но все без толку. Я разбежался и прыгнул, пытаясь пробить стену плечом, но лишь отпружинил, как на батуте и свалился на пол.
Достал обрез и выстрелил, сначала зажигательным в центр, а потом кислотным ближе к потолку. Просто ноль реакции. Огненная смесь вспыхнула на пару мгновений и исчезла, как искры от бенгальских огней. А кислота просто стекла на пол и прожгла несколько миллиметров досок. Хоть какая-то польза – преграда на всю высоту и, скорее всего, продолжается под ногами.
Я в каком-то прозрачном кубе. Так надо собраться! Первым делом перезарядился, потом проверил, чувствую ли Муху – убедился что да, и немного успокоился. Вынул тесак и пошел простукивать стены.
Дошел до окна и поругал себя, что сразу не доперло – раз ветер слышу и дует, значит, проход должен быть. Раздернул шторы, схватился за створки и понял, что открывать не хочу.
За окном почти рассвело, с неба падали крупные хлопья снега, похожие на пепел от сгоревшей бумаги. Я увидел небольшой внутренний дворик, со всех сторон закрытый глухими стенами соседних домов, посреди которого стоял человек.
А, может, и не человек. Капюшон скрывал детали лица, было видно только маску из кости какого-то крупного зверя. Не как у сектантов на все лицо, а скорее как антиковидный респиратор, не мешающий глазам.
Незнакомец был одет в длинный серый растрепанный плащ с короткими руками. А предплечья были замотаны темными ремнями. Еще два ремня шли крест-накрест поперек груди, уходя за спину, откуда торчало две длинных рукояти. В руках он держал потертый «Винчестер».
– Обречен тот, кто не знает пути своего, – из-под маски прозвучал приглушенный голос. – Истинное благо, прекратить страдания того, что неверно выбрал путь.
В первый раз в жизни я, наверное, вспомнил золотое правило: промолчишь – умнее покажешься. И промолчал, пытаясь понять кто это и чем мне это грозит.
– Пустивший себе в душу фобоса, есть зло, – голос стал громче, когда мужик сделал шаг к окну, и развел руки в стороны. – Братство сильно, когда едино и не дано отступникам поколебать твердыню его.
– Але, гараж, у тебя приход от изгнания, что ли не прошел еще? – когда он развел руки, я увидел у него на груди жетон Ордена, не такой простенький, как у меня, а крупнее, явно из серебра, да еще и с тремя зелеными камушками инкрустации, – Я тоже из Ордена. Просто рекрут еще. Подожди, я сейчас жетон достану.
– Пустившему в свою душу зло, принявшего дар от своего проклятого отца, нет места среди живых, – незнакомец стал еще на шаг ближе.
– Да, ладно, там всего-то на полшишечки было, так дымное щупальчишко одно, – если сначала я еще надеялся, что все это глупая ошибка или вератоксикоз сбрендившего фанатика, то после упоминания отца, стало понятно, что живым меня отсюда выпускать не собираются.
А, значит, нужен диалог! Нужно тянуть время и что-то придумать, желательно очень быстро.
Я еще раз окинул взглядом двор – есть стальная дверь с висячим замком, есть окно, но примерно на уровне третьего этажа. Где-то сбоку еще должен быть выход во дворик из нашего дома. Но, блин, есть еще и невидимая клетка. Я попытался считать ауру фанатика и увидел что-то мутное. Темное, будто защитное пятно вокруг фигуры и кучу небольших ниточек, тянущихся во все стороны к вероятным границам клетки.
– Послушайте, я не понимаю вообще, о чем вы говорите. Я здесь по заданию Ордена, я рекрут… – я сделал маленький, надеюсь, незаметный шажок, отступая внутрь комнаты и резко заорал, – Гидеон, бей в затылок, он не видит!
Так себе трюк, но фанатик все-таки купился, дав мне секунду, чтобы захлопнуть окно, задернуть штору и
