Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А порой и целыми караванами или просто пешком – народ бежал из города. Появились блокпосты – не знаю, что охранять, скорее для порядка или карантина, если город будет потерян. В сам город, по крайней мере, пропускали без проблем. А когда узнавали Кравец или Гидеона, то даже с радостью.
Город не спал. Над купеческим районом и над пристанью виднелись алые всполохи и само небо отливало красным. Пахло дымом как от пожаров, так и ружейных выстрелов. В разных концах города слышалась стрельба и рев чудовищ.
В центре города пока было спокойно, даже пусто. Лавки, трактиры и склады заперты и забаррикадированы, в окнах мелькали сосредоточенные лица вооруженных людей. Возле Ордена вообще будто все вымерли – абсолютно пустая парковка. Мы высадили Стечу, обещавшего найти нас позже, и пошли в отделение.
Внутри были люди, много раненых людей, вокруг которых суетились врачи. Первый зал превратился во временный госпиталь. На полу в несколько рядов в разной степени попорченности лежали охотники. Синяки, ссадины, гипс и перебинтованные конечности – полное ассорти из травм и увечий. В следующем зале прямо под информационным таблом несколько врачей кого-то оперировали.
Я хотел посмотреть, что там со Степановкой. Но все таблички были пустые, размазанный на скорую руку мел и на всю ширину надпись: Белый Яр.
Возле касс людей не было, но с горкой лежали подозрительные мешки, из которых текла какая-то слизь, а из дыр торчали острые когти. Мимо как раз пробежал незнакомый охотник, кинул еще одну сумку в кучу и крикнул кассиру, что на его счету плюс два гуля.
Как-то у меня плохо в голове помещался этот микс хирургической чистоты и антисанитария трофеев, но, судя по всему, никого другого это не парило.
Гидеон сказал ждать и вместе с сестрами умчался куда-то на второй этаж. Сколько ждать не уточнил, поэтому я напросился помогать раненым. Таскал воду, принимал с улицы новеньких, помогал держать – в общем, делал, что говорят с учетом своих навыков, но жути насмотрелся. От вправления вывихов до ампутации, параллельно пытаясь разузнать о ситуации.
Из хороших новостей – основную жару уже разгребли. Из первого огромного разрыва вылез какой-то подвид Бросненского чудовища. Уточнять, кто это было не с руки, говорили про него, как про что-то очевидное, что даже ребенок такие простые вещи знает. Совместными усилиями его завалили и попытались закрыть разрыв, но он только рассыпался на много маленьких.
И тут начинались плохие новости – что из этой мелкоты, до сих пор лезли твари и разбегались по городу. А ловить их по подворотням и подвалам, выслеживать, выковыривать и изгонять, людей уже не хватало.
Я привел очередного раненого внутрь и услышал топот на ступеньках, а потом разъяренный крик Гидеона:
– Бюрократы, чертовы, – он яростно потряс руками и схватился за голову, а за ним спускались сестры, тоже не сказать, чтобы очень радостные.
– Гидеон, подожди, – Ольга попыталась его догнать, но он одернул плечо.
– Да, пошел он на хер со своей инструкцией, – Гидеон развернулся и начал грозить кому-то невидимому, – Там сейчас такая жопа начнется, что Белый Яр вам цветочком покажется! Передал он информацию наверх, там разберутся! Знаем мы, как они разбираются, передаст хренов!
Гидеон все не унимался. Я первый раз видел его таким раздраженным, но было что-то еще. Обида, чувство беспомощности? В очередной раз обругав кого-то неизвестного, наверху хлопнула дверь и на лестницу выбежал пожилой мужчина в форме. Приятный дядька с седой бородой, хоть и подпаленной, шрамом на лбу и свежими бинтами на запястье – видно, что не чиновник, а реальный боец Ордена, причем недавно из боя.
– Гидеон, уймись, – рявкнул седой, – Нет у меня людей. Оглянись вокруг, не то что лишних нет, вообще никого нет.
Гидеон замолчал, стать пыхтеть, как паровоз, и зыркать глазами. Может, сил для ора набирался, а, может, переваривал.
– Ольга, заберите его, – продолжил седой, – Пусть лучше с вами пойдет, городу поможет. Понимаю, что ему плевать сейчас на все, но награда утроена и очки ордена повышенные. Может, хоть чоповцы его захотят помочь.
Ольга отсалютовала двумя пальцами седому и с поднятыми руками пошла успокаивать Гидеона. Я почувствовал, что за спиной стоит Банши и не оборачиваясь спросил:
– Что за дед?
– Дед? – усмехнулась девушка, – Да этот дед здесь половине молодняка фору даст. Это Петрович – глава отделения Ордена. Самый высокий уровень силы в городе. Я слышала, если бы не он, то Бросненского криптида, так легко бы не завалили сегодня.
– А остальное все поняла?
– Ага, ваши все рассказали, Петрович по инструкции передал информацию выше в Орден. Там сказали: ждите, разберемся. Вот собственно и все.
– И что делать-то?
– Расслабиться и забыть. Это уже не наше дело. Ни скотобойня, ни Степановка, – пожала плечами Баньши. – А вот в Белом Яре дел полно. И я собираюсь неплохо заработать, ты со мной? У Ордена временный штаб в трактире возле купеческого района, говорят, патроны и снаряга за счет Ордена.
Я нашел взглядом Гидеона, сидящего на лавке возле стены и слушающего Кравец. Она явно успокаивала, а вот священник как-то сдулся. Вернулся уставший обреченный вид. Он пытался поднять руку, будто хочет возразить, но в итоге промолчал, просто махнув рукой. Гидеон посмотрел на меня, я кивнул в сторону двери, призывая его выдвигаться. Что-то он там себе надумал, улыбнулся и пошел к нам.
– Готов? Говорят, у них штаб в трактире, – Гидеон улыбнулся, пытаясь спрятать бушующие внутри эмоции. – Так что я там посовещаюсь, а ты пока опыта поднаберешься. Банши, ты с нами?
– Ага, но здесь еще надо разобраться кто с кем. Я с вами ли вы со мной?
– Вот на совещании и разберемся.
* * *
Москва. Закрытый охотничий клуб “Эгоист“
На тренировочном поле, возле механизма, стреляющего тарелочками, стояли двое мужчин с ружьями и ждали перезарядки механизма. У каждого на руке висело согнутое пополам двуствольное ружье с богатой серебряной гравировкой.
– А что, граф Павловский к нам не присоединится? – спросил плотный широкоплечий мужчина.
– На тренировку точно нет, все еще проводит эксперимент в Томской губернии, а вот к охоте обещал быть, – ответил худой мужчина, глядя на собеседника сверху вниз. – Также обещал удивить нас некоторыми свежими решениями.
– Ох, уж эти недолюбленные дети, – хохотнул первый. – Он все-таки решил свести отца в могилу?
