Завтрак уже почти заканчивался, когда я вдруг почувствовал какой-то странный зуд за ушами. Первой моей мыслью, и самой ужасной при этом, было то, что я докаркался на свою голову и где-то стригущий лишай подцепить умудрился. Пытаясь рассмотреть загривок и понять, правдивы ли мои подозрения, я чуть голову себе передними лапами не открутил. Но, немного успокоившись, я вдруг осознал, что зуд этот вызван не какой-нибудь заразой, а чем-то другим. И, скорее всего, это было предчувствие…

Что вы смеетесь? Значит, если у вас рука чешется, то это к деньгам, нос – к выпивке и так далее, а у нас, у псов, такого быть не может? Еще как может. Конечно, раньше такого со мной не было, но, пошатавшись по всем этим параллельным мирам, можно и не такую паранормальную заразу подхватить. В общем, я понял, что сейчас что-то должно случиться. И это «что-то» не заставило себя долго ждать.

ХЛО-О-ОП!!!

Всего в каких-то двадцати сантиметрах от моего носа, как всегда из ниоткуда, возникла уменьшенная человеческая копия, оснащенная перепончатыми мушиными крыльями. Эльф завис в воздухе неподвижно. Несколько секунд он просто висел, старательно моргая глазами. Видимо, бедолага пытался привыкнуть к здешнему освещению. Ну, я и клацнул зубами, пытаясь его поймать. Честное слово, случайно вышло. Просто рефлекс, как у Вани Жомова, когда его кулаком нечаянно задевают. А эльф этого не понял.

– Да что же это, мать вашу козлиную, творится такое?! – заверещал он, отскакивая от моей морды. – Значит, уроды, опять ваши дурацкие ментовские шуточки вытворять удумали? Вчера морду набить пытались, а сегодня пса своего озверевшего на меня натравливаете? Так, клянусь матерью Оберона, это вам с рук не сойдет!

Естественно, после этого истошного писка не заметить эльфа было просто невозможно. Все остальные члены экспедиции одновременно, словно по команде, повернулись в сторону маленького нахала. Первым заговорил Рабинович.

– А, горевестник прибыл, – горько усмехнулся он. – Только в этот раз ты опоздал. Все самое страшное уже случилось. Так что можешь перестать стонать и уматывай отсюда хоть на хрен, хоть в гости к Оберону.

– Ах, так?! – возмутился крылатый дебошир. – Значит, мне мучайся, а вы еще и грубить будете? Все. Прощайте, козлики, тролль вас укуси. Я умываю руки…

– Эй, подожди! – рявкнул Попов, но эльфа уже и след простыл. Андрюша зло посмотрел на Рабиновича.

– Дурак ты, Сеня, – рявкнул он. – Мы же узнать хотели, кто может набрать столько энергии, чтобы умудриться контролировать врата в пространство мертвой пустоты.

– Плевать я хотел на это пространство, – огрызнулся в ответ Рабинович. – И вообще, хватит жрать, свинья перекормленная. Пора в дорогу собираться.

Попов обиделся и решил долго не разговаривать с Сеней. До тех пор, пока тот не извинится! А сборы в дорогу много времени не заняли, поскольку практически все вещи, исключая Горыныча, присоединившегося позже, со вчерашнего дня так и не покидали внутренностей колесницы. Жомов голодным взглядом посмотрел на бурдюки вина, подаренные Дионисом, но тащить их в наш античный автобус не решился. Тяжело вздохнув, он взобрался на свою лошадь и попытался, как и вчера, возглавить караван, но Сеня остановил его.

– Ваня, мы поедем сзади, – почти командным тоном приказал он. – Пусть Гомер показывает, куда ехать.

– Без проблем, – пожал плечами омоновец. – Только, если они меня пыль глотать заставят, я из них голенищ для кирзовых сапог наделаю.

Сеня великодушно согласился с этим предложением, и лишь тогда процессия тронулась в путь. Описывать нашу дальнейшую поездку я не буду, поскольку если мне скучно о ней говорить, то я представляю, какой пыткой для вас будет слушать.

Вы когда-нибудь пробовали читать милицейские протоколы допросов или объяснения участковых?.. Вот и не пытайтесь. Либо сойдете с ума, стараясь уяснить для себя хотя бы общий смысл большинства фраз, либо скончаетесь от тоски, не прочитав и половины. Те же из вас, кто обладает извращенным чувством юмора, к середине второго протокола умрут от смеха. В любом случае вариантов останется не так и много: либо психушка, либо страшная смерть. Я вам этого не желаю, поэтому и избавлю от подробностей нашего передвижения и сути диалогов, звучавших во время пути. Впрочем, только до того момента, когда начало темнеть.

Мой Сеня, после того как его пассия испарилась с нашего горизонта, словно одержимый стал. Он нас весь день гнал по направлению к Олимпу с таким остервенением, словно мы были армией Наполеона, а он Кутузовым, не опохмелившимся после совета в Филях. Мне-то что, я пес – к пробежкам привычный, а вот остальные члены нашей экспедиции явно были не готовы к такому марафонскому забегу.

Кстати, оказывается, эти самые забеги дремучие эллины придумали. Не скажу точно, как у них это получилось. То ли они с кем-то подрались, а потом бежали от врага, то ли наоборот. Мне лично больше Андрюшина версия понравилась, подредактированная Сеней. Он заявил, что после победы над врагом греки такую гулянку устроили, что вылакали абсолютно все запасы алкоголя, имеющиеся в наличии у маркитанток. А утром проснулись и ужаснулись. Да и немудрено – головы с похмелья трещат, а выпить нечего. Тут же, как это водится в любом цивилизованном обществе, скинулись по червонцу и послали гонца в ближайший ларек за «Клинским». Как назло, кто-то из греческих богов в это время устроил борьбу с торговыми точками на остановках и посносил все ларьки. Вот несчастному гонцу и пришлось плюхать до ближайшего работающего в это время магазина.

Хоть некоторые и говорят, что в Греции все есть, но, похоже, это «все» появилось немного позже. А тогда с торговлей спиртным в Элладе был явный перебой. Ну, посудите сами, разве это дело, когда мужику, чтобы опохмелиться, приходится идти аж за сорок с лишним километров? Мой Сеня и ста метров бы в таком состоянии не прошел, но гонец, видимо, очень сильно выпить хотел. Вот и ковылял потихонечку, пока до торговой точки не добрался. Понятное дело, назад он возвращаться не стал. Зато напился сам и гусарить начал: на войсковые деньги всю деревню напоил. Окрестные жители, ранее таких щедрот не видевшие, совершенно от счастья ошалели и решили с тех пор ежегодно праздники в честь этого события устраивать. То есть попросту выбирали одного «добровольца», поили его до потери сознания, а утром гоняли вокруг деревни, пока он сорок два километра сто девяносто пять метров на спидометр не наматывал. Догадываюсь, что большой радости он от такого праздника не испытывал. Хотя, кто его знает?! Может быть, после такого способа избавления от похмелья и глоток прокисшего пива ему дикое наслаждение доставлял.

Сразу хочу оговориться, предвидя ваши возможные расспросы, что я и понятия не имею, что стало с тем войском, которое так и не дождалось гонца с выпивкой. Да и о том, в каком состоянии нашли этого гонца после того, как до него обманутые вкладчики добрались, тоже сказать не могу. Тут уж догадывайтесь сами. Особенно легко это будет тем, кто хоть раз в подобной ситуации оказывался. Ну а непьющих отсылаю за консультацией к специалистам.

Впрочем, я отвлекся. Сеня весь день экспедицию терроризировал, почти не давая времени на отдых. Ни разу не возмутились этим только я, Горыныч, да железный Жомов. Геракл один раз попробовал начать хныкать, но его «папа» тут же провел воспитательную работу, использовав резиновую дубинку в роли кнута, а свой кулак в качестве пряника. Геракл умолк и больше о своей усталости не заикался. Тем более и занятие себе для развлечения нашел – всю дорогу выискивал способ надувания Горыныча при помощи соломинки.