Впрочем, проблемой это не стало – просто срубил ветвь с одного из попавшихся по пути деревьев и взял ее в левую руку. Не слишком удобно, но лучше так, чем по уши в трясину провалиться.

Мы старались держаться поближе к опушке леса, но вода прибывала и там, вскоре она уже доходила до середины щиколотки. Ноги замерзли, пальцы и вовсе потеряли всякую чувствительность. Да еще слегка поскользнулся и сделал слишком поспешный шаг, сапог ушел в мягкую грязь и черпанул голенищем мутную воду. А когда я дернулся, восстанавливая равновесие, он и вовсе едва не остался в липкой трясине.

– Черт! – выругался я, ухватился за покосившуюся березку и задрал ногу, но вылилось из сапога всего ничего, вода успела впитаться в штанину и носок.

После этого я ткнул перед собой срубленной палкой и едва удержался от нового ругательства.

Глубоко. И по лесу не обойти – тут либо овражек проходит, либо ручей, вот и подтопило. А буквально метра через три снова трава из воды торчит.

– Лед, ты чего тормозишь? – поторопил меня Напалм.

– По сторонам смотри! – огрызнулся я.

– Иди ты на хутор бабочек ловить, – проворчал пиромант.

Я молча закинул «сайгу» за спину и взялся за топор. Несколькими резкими ударами подрубил сухую березу, потом надавил, и та с хрустом повалилась. Дерево шумно рухнуло на землю, сучки не смягчили удар и сразу обломились, ствол лег через воду будто мосток. Сырой после метели и гладкий из-за содранной бересты, но достаточно широкий.

Я вновь вооружился карабином, осторожно поставил ногу на дерево, заскочил и пробежался по нему. Под конец начал заваливаться набок и поспешно спрыгнул на землю, поднял при этом кучу брызг и поскользнулся, но на ногах устоял.

– Вот ты акробат! – хмыкнул Напалм.

И сразу вставленный в ухо динамик рации скомандовал:

– Замри!

Я так и сделал, и Вера пояснила свой приказ:

– В камышах на два часа. Смотри рядом с корягой.

Я очень медленно повернул голову и едва не спросил, какая именно коряга привлекла внимание девушки.

Коряг было две. Поросшее мхом осклизлое дерево, вывороченные из земли корневища, засохшие и обломанные сучья, глубокие трещины…

Но нет, на деле коряга была лишь одна. Рядом с ней, повторяя ломаную форму, замер вурдалак, такой же зеленовато-осклизлый, как и валявшееся в болоте дерево. Шишковатая голова, уродливая морда с наростами, страшенные когти.

У меня разом заныли сломанные ребра.

– Стрелять? – спросила Вера.

Я промолчал. Одним выстрелом такую тварь точно не уложить. Тело покрыто костяными наростами, глаза прячутся под массивными надбровными дугами, единственное уязвимое место – ушные впадины, но их попробуй еще выцели, да и стоит неудобно. И вообще – знает ли Вера, куда стрелять? Она все больше с людьми работает.

А пиромант пока еще такую тушу прожарит!

Очень медленно, не совершая резких движений, я отцепил от карабина магазин, сунул его в кармашек разгрузки, взамен воткнул другой, с пулевыми патронами.

Потом нажал на кнопку передачи и тихонько произнес в микрофон:

– Целься в ухо. И дай мне пять секунд.

Увы, но придется пошуметь. Миром с вурдалаком не разойтись. Даже если еще не заметил, то запросто может след взять. Кинется из засады – кого-нибудь точно порвет.

Выстрел раскатисто прокатился над болотом, отразился от деревьев, вернулся эхом.

Голова вурдалака дернулась, и тотчас он сорвался с места, во все стороны полетели брызги воды, тина, ил и грязь! Хлопнул новый выстрел, но тварь даже не вздрогнула.

Четверть тонны мышц, сухожилий и костей – попробуй, останови!

Я тоже пальнул, слишком рано и без всякой надежды задержать вурдалака, просто чтобы сжечь патрон с картечью и освободить место для пулевого. И сразу открыл беглый огонь – без всякого упреждения, поскольку тварь неслась прямо на меня.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Каждое попадание выбивало из вурдалака брызги бурой жижи, но тяжелые латунные болванки не сумели ни остановить монстра, ни даже замедлить его бег. Я выстрелил, метя в распахнутую пасть, промахнулся, и пуля соскользнула по черепу. А только приготовился сигануть от разъяренной твари в сторону, за спиной сверкнула вспышка. Обдав жаром, сияющий шар стремительно вылетел из-за плеча и устремился прямиком в вурдалака, но тот вдруг споткнулся и зарылся мордой в грязь.

Сгусток огня проскочил над ним, угодил в камыши и расплескался кругом ослепительного пламени. К небу вознеслось, постепенно обретая форму гигантского гриба, облако дыма и серого пепла.

И сразу ожила рация.

– Что у вас, на? – потребовал разъяснения Серый.

Я ничего не ответил, удерживая на прицеле тушу вурдалака. Тот не шевелился.

– Поджарить его? – спросил пиромант.

– Не надо, – ответил я, разглядев в черепе вурдалака дыру, сочившуюся бурой кровью. Вера уложила пулю туда, куда и было нужно – в ушную впадину, но даже смертельно раненное чудовище едва не разорвало меня на куски.

– Лед, ответь, на! Что у вас?! – вновь вызвал меня старший охранник.

Я утопил клавишу и ответил:

– Порядок. Движемся дальше.

Напалм ловко пробежался по стволу, спрыгнул в грязь и спросил:

– А этот?

– Готов, – сообщил я и повернулся к перезаряжавшей карабин Вере. – Спасибо!

– Обращайся! – спокойно ответила девушка, но уверен на все сто – спокойствие было насквозь показным.

Меня самого конкретно потряхивало, да и пиромант при виде страшных когтей воскликнул:

– Ну ни хрена себе! Чем дальше в лес, тем толще партизаны!

– Не то слово, – усмехнулся я, отомкнул магазин и передернул затвор.

Патрон вернул в магазин, потом вытащил из рюкзака начатую пачку и пополнил боекомплект. Вновь зарядил «сайгу» картечью и махнул рукой.

– Двинули!

– Че-то у меня очко жим-жим, – сознался Напалм.

– Есть и хорошие новости, – заметил я, – к охотничьим угодьям вурдалака твари помельче стараются не приближаться.

– А покрупнее?

– Покрупнее? Это слоны плотоядные, что ли? Ты кого крупнее видел?

– Ну да, – согласился со мной пиромант.

Я выбрался из грязи на место посуше и указал на сгоревший камыш.

– Просто поджарить вурдалака не мог? Огненное шоу на хрена устраивать было?

– Нужен был импульс! – резко бросил в ответ Напалм. – Иначе бы он тебя один фиг подмял. Такая туша!

– Логично.

С одной стороны раскачивался под порывами ветра рыжий камыш, с другой шелестели пожухлой синеватой листвой деревья; я внимательно оглядел их и двинулся к возвышавшемуся неподалеку пригорку. Поднялся на него, присел и окинул внимательным взглядом открывшийся с возвышенности вид, жалея о том, что не прихватил с собой бинокль.