силами Курво, «героя Астальдо» и Дортониона. Третий Финвэ встал с войском у самых гор, подойдя вплотную к землям Моргота, преградив пути отступления для струсивших орков. Говорят, «великий воин с пылающим взором» не боится даже возможного появления на Ард-Гален Балрогов, ведь их плоть уязвима для оружия. К тому же, кто не хочет сразиться с убийцами великого Феанаро?

«Умеешь ты найти слова, Третий Финвэ», — со смешанным чувством подумал Тьелкормо, всё ещё сомневаясь, нужно ли посылать птицу…

В Виньямар.

Совсем немного удивляясь практически полному безразличию к войне, мельком вспоминая, как его героизм не произвёл должного впечатления ни на отца, ни на братьев, Туркафинвэ понимал, что не может справиться с нахлынувшими чувствами, которые, казалось, давно погибли, замурованные в окаменевшем сердце.

А виновником стал маленький зверёк.

Весть о нападении на владения Кано настигли Тьелко и Курво в лесу на охоте, и владыка северной половины Химлада поспешил организовать оборону, собирать войска на границе и готовить приют для беженцев. Беловолосый Феаноринг заверил брата, что поможет всем необходимым, и, когда тот ускакал в сторону своего дворца, Туркафинвэ тоже собрался домой, когда вдруг увидел в пока ещё зелёной траве самку горностая. Зверёк поймал добычу, торопился в своё убежище, но почему-то остановился и посмотрел на эльфа. Рыжеватая шёрстка красиво лоснилась в рассеянных лучах Анар, глазки глядели вопросительно.

И Туркафинвэ почувствовал, как пропасть разверзлась под ногами. Снова. Как Эпоху назад.

Ириссэ… В детстве она неудачно пошутила про горностаевую шаль, сильно расстроив дедушку непониманием, какое зло несёт враг, обманывающий несчастных зверушек, беззащитных перед его силой и коварством. Король Финвэ был страшно разочарован, обиделся, словно ребёнок, и Анайрэ пришлось пообещать провести с детьми воспитательную беседу, ведь в Земле Валар не может быть пособничества злу даже в помыслах!

«Знаешь, а я всё ещё хочу горностаевую шаль, — однажды прошептала уже взрослая дочь принца Нолофиньо на ухо без памяти влюблённому Феанорингу, — только никому не говори! Это секрет!»

В тот момент Туркафинвэ не был способен что-либо говорить, поэтому не стоило волноваться, а теперь, снова балансируя на краю пропасти, смотрел на зверька, который фыркнул и юркнул в норку, откуда мгновением раньше показался ещё один горностай с ожогом на мордочке.

Можно было призвать Хуана и заставить поймать дичь, но зачем? Всё равно не сезон…

***

Беловолосый Феаноринг посмотрел на птицу. Что сможет рассказать глупое трусливое создание, если слетает в Виньямар? А что хочет узнать сам Тьелко?

— Бесполезная тварь! — прошипел Туркафинвэ, снимая со стены лук. — Улетай! Может быть, сумеешь обогнать мою стрелу.

Примечание к части Здесь речь идёт о сказке, которую пересказывал со слов Финвэ Финдекано в главе "Три посланника"

https://ficbook.net/readfic/6544987/17215081#part_content

Дагор Аглареб. О грядущей окончательной победе

Небо и глаза, которые в него смотрели, были одинаково серые и непривычно тусклые. Запах гари ощущался слабее — сменился ветер, и птицы, собиравшиеся в стаи, закричали громче.

— Королева Оэруиль прекрасна! — совершенно искренне восхищался сменивший брата в карауле Нолдо, глянув в сторону оссириандской границы. — Она — лучшее, что породила ваша земля, и в итоге досталась нам!

Линдиро оторвался от молчаливого созерцания облаков, перевёл взгляд на костёр по ту сторону пограничной стены. Сулион ловко перепрыгивал с зубца на зубец, соревнуясь в ловкости с одним из воинов владыки Таргелиона. Синдар открыто наблюдали за соседями с другого берега реки, демонстрируя высокомерное презрение к ребячеству и играм.

— Не им нас осуждать, — процедил сквозь зубы воин в чёрно-красном доспехе, прибывший с посланием с севера. — Если бы не пустоголовый баран Каленовэ, и Таргелион, и Оссирианд сейчас бы вместе помогли очистить Поющую Долину от захватчиков. И вы бы тут не сидели, а со своим лордом стояли у самого Ангамандо! Однако, у меня есть новости, которые порадуют даже тебя, сын Асталиона. Если наши расчёты верны, а они верны, можешь не сомневаться, окончательная победа над Морготом скоро будет одержана.

Сулион, широко раскрыв глаза, остановился, балансируя на мыске на острие деревянного зубца.

— Нолдор, — с гордостью заявил воин, — это не Синдар и Авари, не эльфы сумерек. Мы не станем прятаться по лесам и пещерам. Мы уже перехватили инициативу в войне, и…

***

— …сомкнём кольцо осады вокруг владений Моргота! — высоко вскинув меч на фоне гор и собственных знамён, кричал Маэдрос, привставая в стременах. — Мы не уйдём с Ард-Гален! Запертый в неплодородных холодных землях враг вынужден будет сдаться, когда от голода вымрет его армия!

— Валар нас пугали предательством, — рассмеялся Телперавион. — Но предадут не нас, а одного из них! Когда закончится еда, народ восстанет против своего владыки, который уже ничем не сможет их запугать!

— Морготу придётся просить нас о пощаде! — выкрикнул лорд Химринга, и воины с радостью и восторгом воздели клинки в небо.

Проехав сквозь расступающееся войско, Айканаро, сняв шлем, поклонился в седле старшему сыну Феанаро Куруфинвэ:

— Я и мои верные уничтожили всех орков, попавшихся по пути из наших земель сюда. Тол-Сирион освобождён, граница Химлада очищена.

Маэдрос кивнул. Юный Хеправион с восхищением смотрел на лорда Химринга, изредка с гордостью поглядывая на отца.

— Мы застроим Ард-Гален, — испепеляя глазами равнину, снова заговорил Феаноринг. — Здесь повсюду будут сооружения, способные выстоять даже при атаке Валараукар! Однако, раз огненные монстры до сих пор не напали на нас, можно считать, что Моргот потерял власть над ними.

Торжествующий смех прокатился над войском раскатом грома.

— Каждое государство эльфов выставит на границу армию, и если орки прорвутся сквозь нашу оборону, — громче и громче произносил сын Феанаро, — их встретят мечи союзников!

Хеправион радостно закричал, подняв алое знамя как можно выше.

— Скоро здесь будут освободители Поющей Долины, — сказал Телперавион с гордостью.

— И не только они, — рассмеялся Маэдрос. — Мы всех встретим так, как они заслуживают.

***

Вокруг мелькали размытые тени, все здания казались одинаковыми, тьма и дым слепили. Куда ведёт эта улица? Не в западню ли?

— Очнись! Очнись, Эль!

Кто-то тряс за плечи,