За три минуты с начала боя японские истребители приблизились к головным броненосцам уже на 15–18 кабельтовых, потеряв однако темп сближения, так как теперь должны были нагонять свои цели, войдя в зону уверенного поражения наших орудий со всех кораблей и попав под жесточайший перекрестный обстрел. Атаковать концевые корабли русской колонны, до которых можно было добраться быстрее, не было никакой возможности, так как для этого пришлось бы залезть в огневой мешок, без малейшего шанса оттуда выскочить, или хотя бы приблизиться на приемлемую для торпедного выстрела дистанцию. Единственный выход был на востоке, где плотность огня стараниями броненосных крейсеров заметно снизилась.

Хорошо организованный японский огонь очень скоро начал давать свои результаты. Русский флагман совсем скрылся за всплесками близких разрывов, и его заволокло дымом от множества попаданий. Рухнула сначала передняя, а следом и грот-мачта. Эффективность его ответного огня резко снизилась, начала падать скорость, и он покатился влево, явно потеряв управление. На него устремились сразу четыре двухтрубных миноносца, бывших на правом фланге атакующей волны. В то время как остальные бросились на «Бородино» и «Орел».

Шедшие следом за «Князем Суворовым» корабли и бронепалубники, когда миноносцы показывались в разрывах дымных шлейфов, прикрывали флагман своим огнем, не будучи под обстрелом совсем и имея возможность использовать всю свою огневую мощь, вплоть до открыто стоящих трехдюймовок. «Николай I», «Наварин» и «Сисой» открыли мощный фланговый огонь по крайним левым атакующим миноносцам, используя все, кроме тяжелой артиллерии, а третий отряд, оказавшийся поначалу левее фронта миноносцев, бил по ним теперь почти вдогонку из 120- и 75-миллиметровых пушек.

В 16:55 бронепалубные крейсера начали также ложиться на норд, образуя вторую клешню, охватывающую японцев с кормы и, по возможности, бьющую всем бортом по миноносцам, в которые уже начались попадания. Но, находясь под ураганным огнем и совершенно не обращая на него внимания, восемь истребителей упорно неслись вперед, подойдя к своим целям уже меньше чем на милю и ведя ответный огонь из всех своих стволов, скорее, для самоуспокоения, нежели всерьез рассчитывая навредить. На двоих из них уже начались пожары, в остальные тоже были попадания, но это их не останавливало. Казалось, что они решили любой ценой дорваться до больших русских броненосцев и их уже не остановить. Вдруг за считаные секунды японские атакующие порядки были ополовинены.

Первым погиб «Оборо», нарвавшись на залп кормовой шестидюймовой башни «Орла». Со многих русских кораблей видели, как два всплеска от её снарядов встали под самым бортом миноносца в носу, сразу после чего повалил пар из его первой кочегарки и он начал стремительно садиться носом, быстро потеряв ход, получив еще и 120-миллиметровый снаряд от какого-то из «князей» в машину.

Почти одновременно с ним на противоположном фланге атаки «Кагеро» был очень плотно накрыт залпом с «Олега», буквально закрывшим его всего всплесками. Когда поднятая снарядами вода опала, на нем не хватало первой трубы и второго торпедного аппарата, из-под палубы вырывался пар, а сам миноносец неудержимо несло влево. При этом он быстро валился на бок и вскоре совсем лег на правый борт, быстро погружаясь.

«Югири» получил шестидюймовый снаряд в правый борт под мостик, запарил и потерял управление, начав петлять, то резко вправо, то наоборот, сбавив скорость до 9 узлов и продолжая получать попадания, погружаясь носом.

Следующим был выбит «Икадзучи», получив 120-миллиметровый снаряд с «Донского» в корму и почти сразу еще три или четыре 75-миллиметровых с броненосцев. На нем начался пожар в районе мостика, а в следующую секунду боевую рубку миноносца разнесло на куски прямым попаданием шестидюймового снаряда, и он, круто отвернув влево, начал ходить кругами, засыпаемый снарядами и быстро оседая кормой.

Такие большие и почти одномоментные потери в атакующих порядках резко охладили боевой пыл остальных. Оставшиеся четыре миноносца к этому времени также уже получили повреждения и развернулись в 8–10 кабельтовых от наших броненосцев, отказавшись от атаки и начав отход к своим крейсерам под непрекращающимся обстрелом, правда, уже только из противоминного калибра. Все остальное было перенаведено на броненосные крейсера, начавшие забирать к северу, уклоняясь от наших старых кораблей, постоянно маневрируя под обстрелом. Резкие маневры противника сказывались на качестве его стрельбы. Количество промахов резко возросло.

Как только миноносцы отвернули, все броненосцы первого и второго отрядов, за исключением «Суворова», круто положив руля влево, ринулись в атаку, стремясь максимально сократить дистанцию.

В ответ японцы довернули еще правее и добавили ходу, перенеся свой огонь на броненосцы береговой обороны, до которых к этому времени было всего 18 кабельтовых. Они явно намеревались выскочить из намечавшегося мешка. Нашим «старичкам» не хватало скорости, чтобы отрезать их с запада, поэтому они легли на параллельный с противником курс, ведя максимально частый огонь правым бортом по всем японским крейсерам, в то время, как броненосцы первого и второго отрядов стреляли им в корму с 25–30 кабельтовых, преследуя противника на максимальной скорости, какую могли обеспечить их механизмы. Наши легкие крейсера продолжали продвигаться на север, но потеряли из вида японские крейсера из-за увеличившейся дистанции и клубов дыма, сносимого ветром под корму японцам.

Попадания с обеих сторон в этой фазе боя начались очень быстро. Уже вторым залпом «Адзума» накрыл «Апраксина», при этом 203-миллиметровый снаряд попал в лобовую плиту кормовой башни ниже амбразуры. Взрывной волной и осколками разбило палубу перед башней, а её саму на время вывело из строя. На «Сенявине» были выбиты обе 120-миллиметровые пушки правого борта. «Ушаков» получил подводную пробоину в носу, «Донской» и «Мономах» – несколько небольших снарядов в свои высокие борта без заметных последствий, хотя по паре орудий на них временно вышло из строя. «Нахимов» получил около десятка попаданий, в том числе и тяжелыми снарядами, но повреждения оказались незначительными. Механизмы и артиллерия корабля не пострадали, а начинавшиеся возгорания были быстро потушены аварийными партиями.

Зато в ответ быстро пристрелявшиеся после резкого маневра своего противника русские смогли попятнать все японские крейсера. На «Асаме» была разбита и горела кормовая башня, рухнула грот-мачта. Под палубой юта также полыхал пожар, и его языки выбрасывало из иллюминаторов, вместе с клубами дыма. Часть казематных пушек молчала, а действующие стали стрелять заметно реже.

На «Касуге» было отмечено результативное попадание в боевую рубку. Причем бронебойный снаряд с «Сенявина» явно рванул внутри, выбросив из амбразур языки дыма и пламени. Кроме того, после попадания тяжелого снаряда с кого-то из больших броненосцев начался пожар в батарейной палубе левого борта. Из всех его орудий к концу боя могли действовать лишь носовая башня и две противоминные пушки на кормовом мостике. Имелся заметный дифферент на нос.

«Адзума» также горел позади цитадели, кормовая башня, развернутая влево, бездействовала, имея загнутый дугой вверх ствол левобортного орудия, а двумя попаданиями тяжелых снарядов с «Апраксина» левое крыло командирского мостика разнесло напрочь. Кормовой мостик также получил попадание 254-миллиметровым снарядом. Наметился крен влево, а корма явно просела в воду глубже нормы. Густой дымный шлейф из поврежденной задней трубы теперь смешивался с дымом пожара на шканцах.