Мне принесли холодный плов, видимо, его готовили утром. Памятуя о правилах безопасности, я попросила прогреть плов до максимума в микроволновке.

– Одну минуту! – сладко улыбнулся официант и через некоторое время вернулся с тарелкой той же температуры.

Подозревая, что мы не поняли друг друга, Ранжана выяснила, есть ли в ресторане микроволновка, и попросила «на бис». Он закивал и приложил руку к сердцу. Но вскоре вернулся с тарелкой, которая потеплела на градус. Ранжана медленно и подробно объяснила задачу в третий раз. Он согласился, сообщив, что «нет никаких проблем».

Ясное дело, третья попытка не отличалась от двух первых. Всем уже принесли термически обработанный блин, и Ранжана посоветовала мне смириться с таким же блином. Я смирилась.

Блин доставили горячим. Судя по всему, он был начинен мелко изрезанной недоеденной прежними клиентами едой. Но ее хотя бы подвергли термической обработке в последние пять минут. К блину прилагались невероятные индийские соусы, особенно хорош был кокосовый. В индийском ресторане на столе не бывает соли и перца, вместо них вам приносят поднос соусов.

Отношения с солью здесь традиционно непростые. Британцы для борьбы с контрабандой брали на соль самый большой налог из всех налогов, придуманных в мире. Он составлял 4000% от стоимости товара! Это возвело соль в ранг сверхпродуктов. В индийской еде после этого соли всегда меньше, чем перца.

Сейчас правительство страны запрещает продажу нейодированной соли. Министр здравоохранения считает, что это самая эффективная профилактика йододефицита у населения. Противники запрета утверждают, что это нарушение прав человека, поскольку йодированная соль в шесть раз дороже обычной. На это министр здравоохранения напоминает, что затраты на лечение болезней, возникающих от йододефицита, несоизмеримо больше.

Когда я попросила чаю, аттракцион с уносами и подогревами повторился. Официант по-прежнему улыбался ослепительными индийскими зубами. Я поняла, что он не спланированный злодей, а просто таково его представление о профессии, и эта туристка может попросить еще ровно сто раз, и он ровно сто раз принесет ей тот же металлический стакан с неизвестно откуда налитым напитком.

Силы для борьбы иссякали, и я махнула рукой на то, сто или меньше градусов побывало в моем чае. Тем более что никто из моих российских спутников не стерегся ничего, и я не успела проанализировать, насколько сильно доза алкоголя в моей крови отличалась от их дозы. И как быстро опустела бутылка бренди, разливаемая под столом из уважения к местным запретам.

В качестве комплимента от повара всем принесли темно-зеленый конвертик бетеля с завернутым орешком и сладостью. Я смотрела на коллективную процедуру поедания бетеля, как на поедание цианистого калия.

До поездки в Индию я никогда не понимала строк Гумилева:

Что это так красен рот у жабы?

Не жевала ль эта жаба бетель?

Собственно, я знала, что бетель – легкий тонизирующий наркотик, который народ в жарких странах жует круглые сутки. По крайней мере меня предупреждали, что садиться к жующему бетель рикше или таксисту опасно, потому что он элегически воспринимает мир и может завезти куда угодно. Так что надо внимательно посмотреть, насколько красны его губы, насколько ярок румянец и насколько блестят глаза.

Сам по себе бетель – это пряные листья кустарника, умеренно употребляемые после еды против кариеса; и неумеренно употребляемые до, после и вместо еды для возбуждения нервной системы.

Во втором случае рот, язык и десны становятся кроваво-красными, зубы сначала краснеют, потом чернеют, а человек бесконечно плюется красной слюной. И если этого не знать, то непонятна причина кровавых клякс на тротуарах и урнах Индии.

По дороге к гостинице снова проезжали огромную клумбу, узор спящих тел на которой я успела запомнить и отметить в нем некоторые изменения: кто-то проснулся и ушел, кто-то новый занял его место.

Номер был вытянутый, большой и нелогичный. Метров сорок—пятьдесят. Вся мебель почему-то сгрудилась к двери. В помпезной ванной половина золотых кранов и душ, естественно, не работали. Стоки в раковине, ванне, биде и на полу были густо уложены таблетками нафталина с советский пятачок – от десятисантиметровых тараканов.

Спуск воды в унитазе представлял собой золотой плотно заворачивающийся вентиль. Он предохранял от змей, приплывающих в номера в сезон дождей. Окно было зарешечено от обезьян. Я ощутила себя зверюшкой в зоопарке, бережно отгороженной зоотехником от коллег по фауне.

Кондиционер и пропеллер на потолке мирно орали, снабжая меня воздухом. Воздуха в ночном Джайпуре тоже не было, были шум, жара, влажность, стрекот насекомых и загадочные запахи. Остатками воды в бутылке из Дели я почистила зубы и рухнула. Честно говоря, после ресторана казалось опасным покупать тут даже воду.

Туристам напоминают, что покупать ее можно только в хороших магазинах, а бутылку ломать после использования. Целую бутылку после вашего выбрасывания, налив воды из-под крана, на улице продадут еще столько раз, сколько это получится.

Так же происходит и с продажей носков у храма. Опытный турист на свои носки надевает целлофановый пакет, а на него только что купленные носки. Выйдя с экскурсии, снимает и выбрасывает пакет с верхним носком, не подозревая, что за ним крадется представитель носочного бизнеса, подбирающий и продающий выброшенный носок еще сто раз.

Короче, я рухнула в постель необъятных размеров и закрыла глаза. Передо мной закружились разноцветные Тадж Махалы, слоны, верблюды, обезьяны, рикши... И тут раздалось цоканье.

Поняв, что схожу с ума, я дотянулась до торшера и обнаружила на трюмо милейшую ящерицу ростом с женскую сумку, которая, спрыгнув на ковер, озабоченно носилась кругами на задних лапах. Поняв, что крыша поехала не у меня, а у ящерицы, я решила заснуть.

После рассказов Шумита о том, что главная забава индийских детей наблюдать, как ящерица на потолке деловито пожирает здоровенного таракана, я отнеслась к ней как к части сервиса и заснула. Поспать удалось недолго, через какое-то время я проснулась от ощущения, что умираю.

Поскольку делать это в расцвете сил в джайпурском номере совершенно не хотелось, я начала холодно анализировать симптомы и перспективы. По симптомам было понятно, что это сильное отравление едой, водой, воздухом или всем вместе. Перспектива выглядела как знакомство с местной медициной. А вот уж этого не хотелось совсем.

Я слышала, что, по прогнозам ВОЗ, в Индии в ближайшее время доход от медицинского туризма повысится до двух миллиардов долларов в год, но почему-то вспомнилось не это.

Вспомнилась свежая история про то, как в одной из государственных больниц пациентка умерла от того, что муравьи съели у нее глаз в реанимационной палате. И при этом она была в сознании, жаловалась на боль, но медсестры уверяли, что это совершенно естественное явление после операции.

Опущу дальнейшие натуралистические подробности, но руководство этой калькуттской больницы потом сообщило прессе, что муравьи часто нападают на пациентов-диабетиков, что создан комитет по расследованию несчастного случая и что виновные непременно будут наказаны.