Потом проснулся Том и предложил отвести детей в школу. Мне с трудом удалось скрыть свое разочарование.

— Я думал, ты будешь довольна, — сказал он.

— Это великолепно, настоящая помощь, — ответила я неубедительно.

— Честно говоря, иногда женщины непостижимы, — произнес он, вылезая из кровати и подозрительно глядя на груды одежды на полу. — Одеваешься для выхода? — задал он риторический вопрос. — Ты собираешься превратиться в «привлекательную мамочку»? Или есть кто-то, на кого ты пытаешься произвести впечатление?

— Я становлюсь «мамочкой с чувством собственного достоинства», — ответила я.

— Пожалуйста, не действуй мне на нервы, — умоляюще произнес он.

Я все еще не призналась Тому в своей тайной страсти, хотя Марку соврала, будто все уже рассказала, что позволило мне чувствовать себя так, словно я почти это сделала. Мне не хотелось признаваться себе, что я обманываю и своего брата. Я предпочитаю думать, что правда просто еще не догнала его, как будто он живет в ином часовом поясе, на несколько часов раньше меня. В конце концов, он никогда не приходит ко мне с проблемой, пока не пожал все плоды удовольствия от нее. Я принимаю решение поговорить с Томом позднее, в конце этой недели.

Я задаюсь вопросом, позволила ли бы себе Буквоедка такую рискованную несдержанность? Без сомнения, у нее хватило бы самодисциплины, чтобы обуздать фантазии, накрепко заперев их в маленькой шкатулке водном из опрятных кухонных ящиков, рядом с тем, на котором помечено «Карты для всех случаев». Легко можно представить себе, что некоторые женщины имеют по нескольку интимных связей. Взять хотя бы нашу привлекательную мамочку Само Совершенство, например. И хотя я никогда не встречала ее мужа, легко могу представить ее в объятиях ее персонального тренера, с подлинным энтузиазмом бросающую вызов тем сексуальным позициям, которые требуют незаурядной атлетической подготовки. Я могу представить ее даже в постели с ее няней или, между прочим, с Томом. Буквоедка — более сложный случай. Все эти навязчивые идеи борьбы с микробами, одержимость чистотой и порядком… Все это так далеко от жизни!

Я одергиваю себя и вспоминаю свои собственные новогодние обещания:

1) пополнить отряд мам, которые спрашивают советов по проблемам воспитания (у специалистов по школьным предметам в северной части Лондона);

2) никогда не забывать такие обязанности, как забирать своих детей из школы, и

3) регулярно делать депиляцию, особенно выщипывать брови, а также окрашивать волосы.

Том одобрил первые два пункта, когда я приоткрыла ему свою стратегию прошлым вечером, но насчет последнего он был не столь уверен.

— Не понимаю, что это изменит!

Тогда я подсунула ему фотографию Фионы Брюс[63], вырванную из журнала специально, чтобы показать ему.

— Все дело в бровях, — сказала я. — Если бы я выглядела вот так, то все воспринимали бы меня всерьез. И я сама относилась бы к себе серьезнее.

Его лицо отражало сомнения. Об обещании номер 4 — прекратить забивать голову неуместными мыслями о Роберте Басе (уже нарушено!) и избегать оставаться с ним наедине — я умолчала.

Я решаю, что начать надо с третьего обещания, и с этой целью покупаю элементарный набор для окрашивания бровей, в аптеке, после того как оставляю Фреда в детском саду.

— Есть ли риск, что что-то не получится? — расспрашиваю я девушку за прилавком.

— Нет, если будете следовать инструкции, — отвечает она нехотя, захлопывая журнал и поднимая на меня глаза. «Моя мать спала с моим женихом», «Я узнала, что мой брат является моим отцом», «Мой отец сбежал с моей сестрой» — прочла я заголовки на обложке. Шокирующие внебрачные связи — примета прошлого столетия.

— Вам нравится читать об этом? — спрашиваю я ее из любопытства.

— Я просто пролистываю, — говорит она, теребя пальцем кольцо в пупке. Ее живот совсем не заметен — почему она решила подчеркнуть его распускающуюся как цветок силу таким образом? — Если только не попадается что-то по-настоящему необычное.

Я сдерживаю себя, чтобы не спросить ее, что она подразумевает под «чем-то по-настоящему необычным».

— И о том, что кто-то навредил себе неумелым использованием дома набора для окрашивания бровей? — спрашиваю я.

— Никогда, — категорично отвечает она.

И вот, когда Фред засыпает после обеда в прогулочной коляске по дороге из детского сада домой, я решаюсь воспользоваться имеющимся в моем распоряжении часом, прежде чем ехать забирать из школы Сэма и Джо. Я несусь вверх по лестнице в ванную комнату за зеркалом. У Тома есть увеличивающее. Я внимательно рассматриваю свое лицо, как человек, которому только что удалили катаракту, и он впервые за многие годы ясно видит себя.

Каждый недостаток бьет в глаза. «Гусиные лапки» вокруг глаз углубились и стали похожи на борозды, по которым, как мне представляется, слезы однажды потекут из глаз сразу во все стороны. Появились новые «рытвины», некоторые в замысловатом стиле: крест-накрест. Я экспериментирую с несколькими гримасами, чтобы точно определить, какое они придают лицу выражение. Останавливает меня в этих штудиях одна невероятная комбинация — рот широко открыт, глаза сощурены в узкие щелочки. Вряд ли я могу нечаянно создавать такое выражение регулярно, разве лишь во сне.

Мой нос выглядит более резким и более заостренным. Беспрестанно растет, думаю я, пытаясь представить, на что это будет похоже лет через двадцать. Кожа на моей шее выглядит слегка собранной в мелкие складочки типа рюша. На подбородке маленький прыщик. Что за черт, почему вдруг у тридцатилетних женщин появляются подростковые прыщи, интересно? Какая доза гормонов повинна в этом предательстве? Однако прекрасная пара бровей могла бы все это компенсировать и отвлечь внимание от недостатков, как красивый камин в комнате с поблекшей покраской. Тут я обнаруживаю, что потеряла инструкцию.

Чтобы не сорвать задуманное, я решаю энергично продолжить начатое. Все кажется очень несложным. Женщины во всем мире делают подобные вещи каждый день. Я смешиваю краску и перекись водорода. Это простое действие заставляет меня чувствовать себя так, будто я уже установила контроль над своей жизнью. Я накладываю щеточкой краску на одну бровь и жду, когда подействует косметическая алхимия. Когда через пять минут ничего страшного не происходит, я решаюсь провести процедуру с обеими бровями.

Начинаю я с того, что обыскиваю дом в поисках пинцета. Я ложусь пластом на пол в спальне, чтобы заглянуть под кровать, отшвыривая ногой отвергнутые утром брюки и вполне уверенная, что пинцет там. Итак, вот игральный кубик от игры «Змеи и лестницы». И какая-то кредитная карточка. Это своего рода индикаторы, которые указывают на положительную перемену в моей судьбе, думаю я. Тут мой взгляд падает на кроличий будильник Тома. Уже три часа! Если я хочу успеть в школу вовремя, мне придется бежать бегом большую часть пути.