— крикнула я, злясь и на них, но больше все-таки на Бедивера. — Вы что, собрались биться с врагом? Если у лорда Бедивера на уме чинить нам какие бы то ни было препятствия, то он скоро уйдет ни с чем. Я с ним не пойду.

Мордред и ухом не повел на мои слова. Он изготовил копье к бою и поскакал вперед. Всадники Бедивера остановились. Мордред тоже.

— Предатель! — закричал он. — Что тебе здесь надо?

Бедивер заставил лошадь сделать пару шагов вперед. Его щит оставался в походном положении, оставляя грудь открытой.

— Пусть леди Гвинвифар пойдет с нами, — крикнул он Медро. — Я знаю, она не хочет ехать к своему кузену. А император сказал, что с дамой нельзя обращаться, как с преступницей.

А ведь верно, так оно и было. Бедивер пытался протестовать, когда огласили мой приговор. Безумец! Я с досадой хлопнула ни в чем не повинную кобылу по шее. Неужели он не понимает, что я не хочу никаких спасений? Все уже случилось, он ничем не поможет. Он бы раньше защищал меня от моей же слабости! А теперь в этом нет нужды, мне достанет сил перенести заслуженные страдания. Добрый Бедивер! Но сейчас-то его доброта больше похожа на безумие. Я бросила кобылу вперед.

— Мордред! — крикнула я и хотела продолжить, но в этот момент Медро стремительно развернулся, поднял копье и, сделав глубокий выпад, выбил меня из седла. Копье пришлось вскользь по голове, но я даже не ощутила боли. Зато успела заметить у него на губах торжествующую улыбку.

Земля, как мне показалось, прыгнула мне навстречу. Я упала и в первый момент ничего не могла понять от испуга и удивления. Мордред надо мной кричал кому-то:

— Охраняйте ее! Она с ним заодно! Это сговор!

Я попыталась встать — только не очень получилось. Видно, удар о дорогу был сильным. Вокруг гремели копыта. Послышался чей-то крик. Кое-как я все-таки выбралась из дорожной пыли и встала на ноги. Поймала уздечку своей кобылы, чтобы догнать и остановить Мордреда. Понятно же, что он жаждет крови. Нельзя этого допустить. Моя кобыла не привыкла к такой суматохе и нервно танцевала, пытаясь развернуться и отправиться домой. Никак не удавалось забраться в седло. Тут же возле меня оказался Гвин, протянул руку, чтобы помочь мне.

— Останови их! — крикнула я, понимая, что дорог каждый миг, а у него получится всяко быстрее, чем у меня. — Гвин, сердце мое, это же безумие! Скачи, скажи Бедиверу, что я не пойду с ним. Пусть уходит. Останови их, ради Бога!

Гвин сразу понял и бросил свою чалую кобылу в галоп. Мне удалось вскарабкаться в седло, развернуть лошадь и поскакать следом. Впереди кипела схватка, лошади ржали, сверкали мечи, вздымались облака пыли. Один из людей Бедивера неподвижно лежал в дорожной пыли, из-под него вытекал ручеек крови. Мордред сражался с другим, очевидно пытаясь добраться до Бедивера, который вступил в бой с Руауном. К ним скакал Гвин, и его светлые волосы развевались на ветру.

— Стойте, остановитесь! — крикнул Гвин. Голос его срывался от волнения. — Не надо! Бедивер, Руаун, леди не пойдет! Бедивер! Выслушай! — Он сбросил щит с руки прямо под ноги лошади Бедивера, и широко раскинул руки: — Остановись, Бедивер!

Руаун завертел головой и придержал руку с мечом. Бедивер взглянул вверх. Я была уже близко и видела его лицо. Отведенной рукой он готовился метнуть дротик, и солнце сверкало на отточенном наконечнике. Он был очень быстр, настолько быстр, что уже не мог сдержать руку с оружием, начавшую движение. Что-то свистнуло в воздухе. Гвин, прекрасный наездник Гвин, вдруг выпал из седла. Время словно замедлилось. Я видела, как Гвин падает на дорогу, как будто проваливается в воду, его лошадь унеслась дальше, еще не сообразив, что осталась без всадника. Гвин перекатился на бок и отшатнулся от мелькнувших мимо копыт; приподнялся, встал на колени и снова рухнул в пыль. Дротик Бедивера торчал из-под его ключицы, черный дротик с бронзовой оковкой, сверкавшей, как какой-то неуместный драгоценный камень. На лице Гвина было написано безмерное удивление, он открыл рот, но вместо звука оттуда хлынула кровь. Он нащупал дротик, попытался вырвать его из тела, рука соскользнула, и он замер, скорчившись на боку, удивленно глядя в небо. В темных глазах уже не было никакого выражения.

Я закричала и сама удивилась, какой силы пронзительный звук мне удалось издать. Моя лошадь добралась, наконец, до самого центра схватки и остановилась, потому что я бросила повод. Громко заржал раненый конь. А я все кричала и никак не могла остановиться. И вокруг меня тоже кричали. Я вдруг подумала, что кони могут затоптать Гвина. Чтобы замолчать, я сунула кулак в рот и прикусила. Какой-то полузнакомый всадник схватил мою кобылу за повод и поволок куда-то. Я вцепилась в гриву лошади, пытаясь остановить ее, и она встала на дыбы. Ничего не соображая, даже не вспомнив, за кого сражается воин, тащивший мою кобылу, я отпустила гриву, и лошадь сразу поскакала вперед. Кровь на дороге и солнечный свет быстро исчезли за деревьями. Я оглянулась. Кто-то кричал, кажется, что-то приказывал. Несколько всадников кинулись нам вдогонку, и я совсем растерялась.

— Нас не преследуют, — совсем рядом прозвучал тихий голос Бедивера. — Они занимаются своими ранеными.

Дороги за деревьями уже не было видно. Я не понимала, куда мы скачем. Мимо лица проносились ветви, хлестали по щекам, цеплялись за волосы.

— Стой! Я должна вернуться! — Кажется, я рыдала.

Бедивер кивнул воину, державшему повод моей лошади. Тот отпустил уздечку. Я заставила кобылу перейти на шаг. Остальные тоже сдержали своих коней.

— Не надо возвращаться, — проговорил Бедивер. — Умоляю, идем со мной.

Я совсем остановила лошадь. Она запалено дышала, уши прижаты, а глазом косила на меня, не понимая, чего от нее хотят. Ветер шумел в листве, пели птицы. Я глубоко вздохнула и посмотрела сквозь ветви на небо.

— Гвин, — прохрипела я. — Ты убил Гвина! Ты — убил — Гвина!

Бедивер молчал.

— Он не сражался! Он щит бросил! А ты убил его!

Я развернула кобылу туда, откуда мы пришли. Бедивер наклонился и схватил меня за руку. Я, наконец, посмотрела прямо на него. Я видела людей, умирающих в агонии, от ран или болезней, и у них