Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Надо переводить его в отдельную палату, — сказал доктор. — Дышит-то он сам.
— Но это же кома? — спросила медсестра.
Наверное, это была студентка. Уж больно юная всё-таки.
— И да, и нет, — ответил доктор. — Рефлексы-то не нарушены.
— А почему он не приходит в сознание? — спросила медсестра.
Я потянулся, приблизился, навис над ней и увидел её чистые-чистые глаза — голубые, с крошечными жёлтыми крапинками. Красивые глаза.
Человек на кровати что-то промычал.
Медсестра кинулась к нему, приподняла одеяло, заглядывая в лицо.
— Иван Сергеевич! — воскликнула она. — Он же говорит!
— Такое бывает и в коме, Лидочка, — покровительственно улыбнулся доктор. — Это просто бессмысленные звуки. Его сознание выключено. Он рефлекторно мычит, только и всего.
Человек прошептал что-то ещё.
Может быть, для доктора и медсестры это были бессмысленные звуки, но я различил:
— Керо.
Он просил пить!
Я опустился ещё ниже и понял — на кровати лежу я сам!
— Кай, очнись! Ну, пожалуйста! — это был голос Шасти.
Он ворвался в больничную палату, сломал картину белого мира, потащил меня вверх.
Сознание помутилось, и пришла боль.
Снова тихонько запел бубен. Потом к нему присоединился второй, третий…
Тук-тук-тук, тук-тук…
Я открыл глаза.
Было холодно и сыро. Мышцы ныли все разом, словно я надорвался, пытаясь вырваться из кошмара.
Пошевелился, и подо мной хлюпнуло. Похоже, я лежал прямо в болоте. На чьём-то плаще, но толку от него было мало — я совершенно промок.
Холодная мокрая рубаха прилипла к телу. Тьма падала с неба, а вокруг, рассыпаясь на огненные сполохи, глухо ухали шаманские бубны. Казалось, я видел, как взлетает и опадает звук.
— Что происходит? — прошептал я.
Сознание мутилось.
Приподнял голову, опираясь на руки Шасти, и понял, что вокруг горят факелы, мечутся тени шаманов, а верёвочки на их рубахах развеваются в такт ударам колотушек. И кажется, что у шаманов прорезались рваные верёвчатые крылья.
— Камы пытаются закрыть дверь в подземный мир, — откликнулась Шасти.
— А ютпа? — я собрался силами и сел. — Где она?
Ни одной твари вокруг не было, исчезла даже та, что я завалил. Неужели сумела удрать с распоротым брюхом?
— Ютпа только одна успела пролезть, — с сожалением произнесла Шасти. — Чиен отрезал ей голову, а тушу засосало в болото. Мы не смогли её оттащить, потеряли кучу яда. Очень ценного, между прочим.
— А тот, что горел? Ренегат этот? — быстро спросил я.
— Кто? — удивилась Шасти.
— Ну, шпион?
— Он у костра.
Девушка помогла мне встать.
Я посмотрел в сторону леса. Там, где вода уже не хлюпала под ногами, всё ещё дымил костерок, а рядом виднелись тени мужчин.
Идти туда не хотелось. Стук шаманских бубнов то угасал, то становился сильнее. Он как будто просил, чтобы я остался на болоте. Чтобы помог закрыть дверь в подземный мир.
Но ведь я не умею этого делать? Как я им помогу?
— Мы можем чем-то помочь шаманам? — спросил я у Шасти.
Она покачала головой:
— Не сейчас. Камы путешествуют по нижнему миру. Пытаются понять, как закрыть дверь. Если не смогут, то утром решим, что делать.
— А почему — утром?
— Сначала они должны вернуться из своего путешествия. Если оно затянется, первые лучи солнца всё равно позовут их назад.
— Тогда идём к костру, — решил я. — Поглядим, что за мразь всё это устроила.
Я взял Шасти за руку, и мы побрели по болоту к дыму и людям.
Это был даже не костёр — куча сырых веток. Чтобы разжечь тут что-нибудь как следует, нужно было идти за хворостом к лесу.
Как я ни силился, но разглядеть смог только два мужских силуэта. Было очень темно — даже малый серпик луны, что провожал нас в дорогу, ушёл за тучи.
Мы чуть не забрели с Шасти в глубокое место, но кое-как выбрались на твёрдую землю. И тут один из мужчин зажёг факел, и я увидел, что это Айнур.
Они с Чиеном стояли над телом шпиона. Рядом валялась голова ютпы и лежал Кима. В неверном свете факела было видно, что мальчишка озяб — его била дрожь.
Шасти выдернула ладонь из моей руки и кинулась к Киме. Захлопотала над ним, развязала поясную сумку, в поисках нужного снадобья.
А я подошёл к шпиону.
Он лежал на земле между Айнуром и Чиеном и дышал так тяжело, словно тело его всё ещё пылало демоническим огнём.
Кто он, я понял раньше, чем увидел лицо. Потому что Чиен обернулся ко мне, и я увидел болезненную гримасу, исказившую его черты.
Я понял — раз Кима шёл сюда с Эльдэ, сыном Чиена, значит, предателем и шпионом был именно этот худощавый, но, в общем-то, симпатичный парень. Сын…
Вот же не повезло фехтовальщику.
Эльдэ задыхался, и глаза его были закрыты.
— Живой? — спросил я. — Эй, тварь болотная? Ты живой?
— Этого не может быть, — выдохнул Чиен и замотал головой. — Эльдэ не мог! Это случайность! — Он наклонился к сыну и тряхнул его за плечи: — Открой глаза! Скажи, что это не так! Что мы ошиблись!
— Он хотел бросить меня в болото! — прошептал Кима. — Как жертву.
Эльдэ вдруг открыл глаза и сел. В нём словно проснулась какая-то чужая, нездешняя сила.
— Мальчишка врёт! — сказал он, оскалившись в нехорошей улыбке. — Это он сам полез топиться в болото! Я только пытался его спасти!
Кима закашлялся, не в силах