– Должен? – удивился Мильвио. – Демоны лживы. Они умели обманывать даже великих волшебников. Люди всегда остаются людьми, а те хотят верить в лучшее, в то, что им обещают, и в то, что дарует надежду. Эта Рукавичка подарила надежду. Герцогу и герцогине – что защитит их уцелевшего сына. Людям – что сохранит мир в стране и не допустит в нее шауттов. Все хотели поверить в лучшее и поверили. Обычное дело.

– И все же моим долгом было защищать их, – глухо произнес Дэйт, испытывая злость, горечь и опустошение. – Я не справился, и теперь мне с этим жить. Мальчик и вправду мертв?

– Не могу с определенностью подтвердить или опровергнуть.

Треттинец произносил каждое слово так, словно укладывал его на весы, проверяя, надежно ли оно.

– Мне хватит твоего мнения.

– Его тело дышит, ест, спит. Но… сомневаюсь, что это личность Эрего да Монтага. Шаутт проделал большую работу, он занимался с мальчишкой, как я понимаю, много месяцев, обманывая, что пробуждает талант асторэ, а на самом деле… ты знаешь, как действует насекомое-наездник?

Дэйта явственно передернуло:

– Да. Откладывает свои яйца в гусеницу, к примеру. Считаешь, что с мальчишкой сделали то же самое?

– Его не пожирают изнутри, если ты об этом. Но существует некто, кому требовалась оболочка, и ее надлежало подготовить, чтобы она смогла выдержать силу той стороны.

– И кто этот некто? Вэйрэн?

Треттинец пожал плечами, отчего Дэйт ощутил внезапное разочарование, отметив про себя, что его странный друг знает далеко не все, как бы этого ни хотелось.

– Могу лишь с уверенностью утверждать, что этот некто веками ждал своего часа на Талорисе и освободился, когда к нему пришел некромант.

У Дэйта было множество вопросов, в том числе и о ребенке, которого они привезли с Талориса, но он пока решил выяснить судьбу Эрего:

– А обратить козни шаутта назад можно? Если, к примеру, вновь придет некромант, Эрего исцелится?

Для него пока «некромант» был такой же сказкой, как совсем недавно – полет на крылатом льве. Нечто нереальное.

– Сожалею, сиор. Та сторона не имеет такого свойства – быть снисходительной к людям. Она убивает нас, использует и меняет. Демоны не те, кто дает шанс и оставляет калитку открытой. Эрего больше нет. Есть нечто иное. А может быть, и вообще ничего нет, лишь кукла, управляемая лунными людьми. Знаю точно одно – через эту куклу течет сила той стороны. Поток, завязывающийся в нити, которые расползаются по твоей стране, захватывая, оплетая всех, кто поверил в Вэйрэна. Он меняет их, подчиняет, дарует запретную магию, превращает в чудовищ.

– Это и есть другие, о которых ты мне говорил когда-то?

– Да. Они.

– С ними можно справиться?

– Они умны и сильнее обычного человека, к тому же обладают магией той стороны. Примитивной, но мощной и действенной. Чем-то похожи на мэлгов, но каждый стоит нескольких воинов этого проклятого племени, а то и целого десятка. Я столкнулся с парой и выжил лишь чудом. Это основа чьей-то армии, сиор. С каждым днем их больше. Целый Скалзь стал… другим. И в прочих областях Горного герцогства они появляются ежедневно, стягиваются к границам, переходят уже в соседние герцогства.

– Чего они хотят?

Треттинец развел руками:

– Желания солдат дело второстепенное. Вопрос должен звучать так: чего желает их командир? Для чего он готовит свою армию? Куда ее пошлет?

– Вэйрэн ненавидел людей за то, что Шестеро сделали с асторэ.

– Верно. Ненавидел. Так говорят. – Мильвио откинулся на спинку стула и легко покачался туда-сюда. – Но в прошлые времена считалось, что он боролся все же не с людьми, а с властью Шестерых. Желал вернуть магию, отобранную у его народа. Отомстить, разумеется, но не всему человечеству. Во всяком случае, пока доспех, подаренный шауттами, не свел его с ума. Весь вопрос – Вэйрэн ли сейчас это или некто, кто скрывается за его именем?

– Кто же?

– Никто. Шаутты, демоны. Они тысячелетиями сидели на той стороне, лишь изредка вырываясь к нам. Наш мир, наша реальность для них лакомый кусок, и они жаждут его в силу той магии, что когда-то создала их.

– Ты уверен?

– Нет, – признался Мильвио. – Я, как и ты, могу только строить предположения.

– Хорошо. Но что ты знаешь?

– Знаю, как можно сопротивляться случившемуся.

– Воевать с демонами? – уточнил Дэйт.

– Да. И это тоже.

Они долго смотрели друг другу в глаза, и становилось понятно, что южанин не собирался делиться никакими подробностями.

– Хорошо, – снова сказал бывший начальник охраны герцога. – Что случилось после, в саду?

– Шаутт сбежал, к моему большому сожалению. Я постарался убить Эрего… Да. Попытался и не скрываю этого, но мир вокруг меня словно стал рушиться. Начал наполняться тенями, я остался на маленьком островке, который с каждой секундой становился все меньше и меньше. По сути, – Мильвио поморщился, словно от дурного воспоминания, – я уже много лет не попадал в столь безнадежные ситуации. До мальчишки не дотянуться, шаутт где-то за спиной, один из телохранителей на моих глазах превращается в нечто крайне отталкивающее, да еще и привычный мир тает.

– И как ты выбрался? – Дэйт бы не удивился, если бы треттинец сказал ему, что отрастил крылья или призвал на помощь эйвов.

– Благодаря магии, разумеется. Кто-то взял и сшил разрыв между реальностями, проложил для меня дорогу, и я прошел по граням той стороны, едва успевая опережать тени.

– Кто-то? – нахмурился его собеседник. – Хоть какая-то определенность у тебя есть? Хоть в чем-то?!

– Увы, сиор. С магией в нынешнюю эпоху все очень неопределенно. Но обещаю, я найду этого неизвестного и задам ему вопросы. – Глаза у Мильвио стали неожиданно жесткими, что не увязывалось с дружелюбной улыбкой. – Находить я умею. Нашел же тебя в охваченном безумием дворце. Признаюсь, солдаты не больно-то желали отпускать пленника без серьезных аргументов.

– Полагаю, таким аргументом стал твой меч.

– О, Фэнико разрешил множество споров, мой друг. Не отрицаю. Но в тот раз помогло то, что появился один из других и охране стало не до меня. Пришлось тащить тебя на закорках до двора. Взял ближайшую лошадь и… – Пожатие плечами. – Рассказывать о том, как я вырвался? Этих приключений хватило бы на целую книгу, сиор. Город умирал, корчился в агонии, выплевывал паникующих, ничего не понимающих, молящихся, сражающихся друг с другом людей. Хаос. Пожары. Трупы на улицах и площадях. Мертвых оказалось столько, что на целую минуту они запрудили горную реку и остановили течение. А еще другие, которые не трогали никого, кто верил в Вэйрэна, и убивали всех, кто поддерживал Шестерых.

– Но тебе удалось выбраться.