в своей непричастности к этой смерти. Но он молчал упрямо и непоколебимо. В его глазах расплескалось небо, серое, бесконечное и непостижимое. Безудержный простор и размах разбушевавшейся стихии. Он встряхнул головой, как будто хотел боднуть. Вырвался и поцеловал. Горячо, страстно, безумно. Сердце пустилось в галоп. Я, наверное, должна была оттолкнуть его, но вместо этого обвивала его шею руками и прижала к себе. В тот момент я поняла, что ни за что не отпущу Стефана.

Меня как в омут затягивали его черные зрачки. Не разрывая поцелуя, он положил меня на кровать и, быстро сбросив пальто, упавшее на пол, подхватил меня под колени, закинул их себе на бедра. Стефан прижался ко мне пахом, я поерзала от нетерпения и глухо застонала ему в рот. Он был весь сила, страсть и безумие. В этот раз больше не было никаких ласк. До умопомрачения резко и властно мужчина расстегнул ширинку, задрал мою больничную сорочку до пояса и, отодвинув край моего белья, сразу вошел на всю длину. Меня скрутило от острого наслаждения. Стефан вбивался в меня ожесточенно и горячо. От жгучего удовольствия на глазах выступили слезы.

Я уже почти дошла до высшей точки, когда сквозь радужную пелену из-за плеча Стефана увидела открывающуюся в палату дверь. Быстрым шагом прошел и остановился только посередине комнаты Семен Васильевич. Я вся моментально сжалась от стыда за то, в какой недвусмысленной позе застал нас мой доктор. Стефан, не замечающий ничего вокруг, полностью сконцентрированный на процессе, не сразу обратил внимание на мое затишье, а когда обернулся, то заметил растерянного доктора, который не сообразил к этому моменту исчезнуть.

— Убирррайся, нахуй… — зарычал на него Стефан.

Испуганный интеллигентный доктор как будто только и ждал этого приказа. Он выбежал из палаты только пятки сверкали и, как плащ, развевался его медицинский белоснежный халат.

Стефан определенно был чудовищем. Но это было мое чудовище.

***

— Ласточка, — обратился ко мне Стефан, поглаживая по спине. Кровать была слишком узкой для нас двоих, поэтому мужчина лежал на спине, а меня просто положил на себя сверху. Моя голова покоилась на его груди и покачивалась в такт его дыханию. Волна оргазма только что схлынула, и ей на смену приходило умиротворение, — Как ты смотришь на то, что в субботу к тебе заглянут друзья?

— Света и Игорь? — я решительно была изумлена.

Стефан кивнул.

— Это же послезавтра? А их пустят?

Мой мужчина счастливо рассмеялся и крепче прижал к себе.

Игорь со Светой явились точно к назначенному времени. Игорь принес цветы, а Света конфеты и домашний бульон. Она была все такая же кругленькая и веселая, да и Игорь тоже выглядел неплохо.

Я ужасно рада была их видеть. Первым безотчетным движением потянулась обнимать эту парочку и только потом осознала, что действительно могла себе позволить даже такие прикосновения.

Нам подали чай прямо в палату, принесли печенье и фрукты. Ребята обозвали меня «притворщицей», а условия курортными. Все это было беззлобно и добродушно.

Они не спрашивали меня, где я пропадала все это время. Как будто кто-то проинструктировал ребят, прежде чем пустить ко мне, и теперь они старательно соблюдали это табу. Они просто радовались возможности увидеться, так же как и я.

Они принесли кучу новостей про университет, нового преподавателя по истории зарубежной журналистики и про интернет-издание Игоря. Мы договорились наверстать упущенное время, и я пообещала выздороветь в два раза быстрее и вернуться в строй сразу после выписки. Столько впереди было планов, столько огня, столько ожиданий от жизни!

Но была и тяжелая новость. Почти перед самым уходом, наспех, комкая слова, Игорь сообщил мне про Олега Пантелеева. Оказывается, Олег сразу после смерти отца планировал отъезд заграницу, но его опередили. Его и Матвея подкараулили какие-то отморозки и очень сильно избили. Переломали буквально все косточки.

Матвей, если и выживет, то навсегда останется прикованным к инвалидному креслу, а Олега для срочного лечения вывезли в Германию. Ему врачи давали больше шансов.

Эпилог

(через полгода после описываемых событий)

…

— Как вы могли бы описать нашим читателям концепцию блюд вашего ресторана?

— Ну, что вы? Как же можно описать какое на вкус счастье, любовь или радость? — я почувствовала, как на лице расцветает озорная улыбка, — Это нужно прийти и попробовать. Только так. Я всех жду в своем ресторане. «Мартина» открыта с двенадцати дня и до полуночи. Не забудьте забронировать столик заранее.

— А еще вот такой вопрос: Вы сразу начали с элитного сегмента, нашли секретную формулу? Или так верите в успех?

— Я нашла людей, которые верят в меня. Ну, и хватит на сегодня. Прошу меня извинить, что не могу уделить вам больше времени, но я очень спешу.

Мне не терпелось поскорее закончить интервью, которое длилось уже сорок минут, вместо тридцати заявленных. Моя история оказалась очень интересна людям, а я на удивление популярной. И журналисты боролись за право освещать мою историю. А я до сих пор не верила, что проделала путь от девочки-сироты до владелицы ресторана.

Последние полгода выдались очень напряженными. Я решила не бросать университет и закончила первый курс, пусть и не с отличием, зато вместе со своими друзьями.

После реабилитации Олеся на учебу не вернулась. Только один раз я случайно пересеклась с ней в офисе Стефана. Но она тогда потупила глаза в пол и лишь тихо поздоровалась. Позже Стеф как-то упомянул, что она выпросила у отца разрешение поехать доучиваться в Европу.

Параллельно с университетом я умудрялась заниматься кафе, идея которого разрослась до полномасштабного ресторана «Мартина». А в последнее время Стефан начал намекать, что нам нужно обязательно переехать из квартиры в собственный дом и каждый день подкладывал мне на стол новые проспекты с загородным строительством.

Даже выбраться из заведения сегодня было тем еще квестом. Стоило только ступить на порог, как меня снова окружили.

Я щурилась от вспышек фотокамер, но продолжала улыбаться. Нужно было успевать реагировать на выкрики и постоянно поворачиваться и принимать красивые позы. Журналистов столпившихся у входа было чуть не в половину приглашенных гостей. Стефан все сделал красиво. На открытие пришло много звезд самого высшего порядка, а в просторном холле играла моя любимая группа. Освещение в прессе было беспрецедетным, будто самое грандиозное событие сезона. В интервью я, конечно, немного слукавила, что всех жду, потому что все столики уже были забронированы на два месяца вперед.

Я чувствовала себя звездой. Точнее очень одинокой маленькой звездочкой. Мой любимый четыре дня назад улетел на какое-то важное и ответственное мероприятие,