она давно забыла. А когда он с поразительной легкостью нес ее на руках, она вновь почувствовала себя юной девой в объятиях своего героя.

Джасинда забеспокоилась, когда Джотэм начал снимать с нее сорочку. Ей не хотелось, чтобы он увидел покрывавшие ее тело синяки и ссадины. Но его глаза — вместо ожидаемого отвращения — наполнились тревогой. Переживаниями человека, который беспокоился о ней намного больше, чем о себе. Его нежные поцелуи, приласкавшие каждый кусочек пострадавшей в аварии кожи, ощущались чудодейственным бальзамом, мгновенно облегчающим боль. Причем эффект от них был намного сильнее, чем от таблеток, что прописал ей доктор Портман.

Джасинда почувствовала, как к ее животу прижался эрегированный член — свидетельство его безумного желания. Джотэм лег на нее, стараясь не давить слишком сильно, так как опасался, что может сделать ей больно. Этот мужчина был настоящим джентльменом. Вот только сейчас Джасинда не была настроена на подобные церемонии.

— Джотэм… прекрати меня дразнить.

Его губы — до этого жадно теребившие ее сосок — выпустили его, и ей тут же захотелось вернуть их обратно.

— Ты думаешь, я тебя дразню? — его удивительные фиалковые глаза стали почти черными, а в голосе проскальзывали рычащие нотки.

— Да!

— Но мы же не можем сейчас сделать это, так ведь?

* * *

Слова Джасинды поразили Джотэма до глубины души. Она его торопила! Буквально за мгновение до этого он решил, что она заслуживает особого обхождения, что с ней нужно быть как можно мягче. Ведь это была их первая близость. К тому же Джасинда была ранена. Но, по всей видимости, он недооценил эту удивительную женщину.

Джасинда была зрелой, мудрой и прямолинейной. Она не заигрывала с ним. Сказала именно о том, чего в эту минуту действительно хотела. И, на его счастье, их интересы полностью совпали. Он собирался незамедлительно дать ей то, чего они оба так страстно желали.

С большим сожалением он оторвался от ее груди, но как только начал спускаться вниз по ее телу, сожаление мгновенно сменилось восхищением, вызванным новыми удивительными открытиями. Он поцеловал поблекший от времени шрам, о котором чуть позже непременно спросит ее, и каждую красную растяжку, что, как правило, оставались у женщин после рождения детей. Каждый поцелованный им кусочек ее — получившего эти жизненные отметины — тела неимоверно сближал их, а вовсе не отталкивал. Как это могло случиться, когда он был моложе и, разумеется, глупее. Теперь он видел в них лишь символы успешно прожитой жизни. И ему нестерпимо захотелось стать неотъемлемой частью этого.

Многие циклы Джотэм был королем. А до этого был принцем. За свою немалую жизнь он ни разу не опускался на колени. Ни перед кем. Это было дело принципа. Но стоило ему лишь взглянуть на ее женское естество в обрамлении красиво подстриженных темно-каштановых завитушек, как он оказался меж ее ног, а его язык, не теряя времени, проскользнул между припухшими от возбуждения складочками. Мужчина знал, что это был единственный способ воздать ее женственности должные почести — поклонением ее сокровенному чувственному алтарю.

* * *

Глаза Джасинды расширились от потрясения, когда Джотэм опустился на колени между ее ног. Да, Стефан не раз проделывал это для нее, но вот Джотэм..? Ведь он все-таки был королем. А короли никогда не преклоняли своих колен. Даже перед женами. Древняя городская легенда гласила: королю позволялось таким способом удовлетворять женщину, но при этом он должен был лежать на кровати так, чтобы колени его свисающих ног ни в коем случае не касались пола.

— Джотэм… — она приподнялась на локтях, глядя на него сверху вниз.

— Тс-с-с, — он осторожно раздвинул большими пальцами ее припухшие и влажные от соков складочки.

Он знал, что они стали такими из-за него. И тогда ему захотелось посмотреть, насколько влажной она станет после его интимных поцелуев. Он решил выяснить это немедленно. Обнажив лепестки ее женского естества, он приблизился к ним губами, желая вкусить этот раскрывшийся для него зрелый бутон.

— Джотэм!

Он поднял глаза, и от увиденной картины его сердце пропустило удар.

Джасинда лежала на кровати, приподнявшись на локтях и слегка выгнув спину. Ее голова была откинута назад так, что длинные густые волосы водопадом рассыпались по постели. А пышные груди, которыми он только что наслаждался, беззастенчиво устремились вверх, напоминая остроконечные горные вершины. По всему было видно, что Джасинда окончательно потерялась в том, что он с ней делал.

Джотэм никогда не видел ничего более прекрасного.

Никогда не чувствовал себя таким всесильным. И он хотел большего.

Сомкнув губы вокруг ее чувственной жемчужины, он сильнее сжал их и слегка потянул ее на себя. Затем тщательно вылизал ее языком, заставляя Джасинду беспрерывно громко стонать.

— Еще, Джотэм, пожалуйста.

Он не смог ей отказать. И когда набросился на нее как варвар, изголодавшийся по женскому телу, вознамерился отдать ей всего себя. И в то же время желал насытиться ею. Ведь она была единственной женщиной, способной утолить его голод.

* * *

Джасинда с удивлением отметила, как бурно реагировало ее тело на ласки Джотэма. И с трудом могла поверить в те чувства, что он выражал по отношению к ней. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного… Исходящая от мужчины ненасытная потребность. Сосредоточенная исключительно на ней. Это было сродни внезапно обрушившейся на вас стихии. Покорявшей своим величием и своей мощью. Больше всего на свете Джасинде хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.

Но, к сожалению, она уже чувствовала неумолимое приближение оргазма.

Все началось с того, что Джотэм поцеловал ее губы. А следом и все явственные следы аварии. Когда он уделил внимание ее грудям, то каждое движение его языка или губ мгновенно вызывало бурный отклик в ее лоне. Теперь же своим ртом он приближал ее к долгожданному пику. Она была так близко… Ей просто нужно было еще немного…

У нее создалось впечатление, что Джотэм мгновенно улавливал любую ее нужду. Что он точно знал, чего она в это мгновение хочет. Он провел пальцем по ее влажным складочкам, а затем медленно ввел его в ее влагалище. Он начал двигать им, стараясь с каждым толчком проникнуть как можно глубже, и лишь на мгновение отступил, чтобы добавить еще один палец. Теперь их мощные и ритмичные движения наполняли ее сладостной истомой, растягивая и готовя для него.

Когда его пальцы загнулись, отыскав именно ту точку, что обещала подарить ей немыслимое наслаждение, Джасинда вскрикнула, ее пятки вжались в его плечи, и оргазм