— С какой стороны посмотреть. Программа реализуется, как вы понимаете, с одобрения соответствующих инстанций. — Бирюков показал глазами на потолок.

— Жеребин знает, за что заплатили Липину?

— Уверен, что да.

Смирнов вспомнил недоумение Жеребина по поводу того, что Крысолов убил акушера. Ему казалось странным, что того убрали. Следователю тоже: кто мог мстить человеку за то, что он «пристроил» пару клонов? Он ведь при этом не нарушил ничьих интересов. Да и Самсонов слишком уж нервничал, явно опасаясь, что Жеребин что-то узнает. Похоже, как бы ни логична была версия Бирюкова, она была ошибочной. С другой стороны, махинации Самсонова могли быть и не связаны с Ксюшей и Максимом. Что, если их с Липиным связывали и другие дела? Человек, работающий в роддоме, может оказать генной лаборатории много услуг — услуг, которые кто-то счел кровной обидой. Кому же отправил письмо Базаров? Перед кем он ощущал свою вину, заставившую его уйти в монастырь.

— Вы возьмете флешку? — поинтересовался Бирюков.

— Да.

— Мне нужна защита.

— Оставайтесь здесь.

— Спасибо. — Химик обрадовался.

— Возьмите свой багаж и перебирайтесь сюда.

— Я вернусь через минуту. Не говорите ничего Жеребину. Если спросят, скажите, что я просто попросил защиты.

— Хорошо. Я не собираюсь вас подставлять.

Бирюков вышел, и через несколько секунд в каюту вошел Дымин. От него пахло табаком — должно быть, он ходил на палубу курить.

— Скользкий типчик, — заметил опер, садясь на койку.

— Ага. Вы с ним меняетесь местами.

— В смысле?

— Я обещал его защитить. Он переезжает сюда.

— Мне собирать манатки?

— Типа того.

Дымин взглянул на торчащую из ноутбука флешку.

— Информация стоит возни с этим павлином?

— О да, — покачал головой Смирнов. — Она стоит столько, сколько мы с тобой вдвоем за всю жизнь не заработаем.

Дымин присвистнул. И начал собирать вещи.

Вскоре появился химик. Он извинился перед опером, что тот вынужден с ним поменяться местами.

— Ничего, такая работа, — отозвался Дымин. — Нужно быть готовым ко всему.

— У вас есть пистолет? — обеспокоенно спросил Бирюков, когда опер вышел, пожелав спокойной ночи.

— Есть. Думаете, пригодится?

— Кто знает.

— Мне кажется, именно вы можете не беспокоиться.

— Мне бы вашу уверенность, — вздохнул химик и начал раскладывать вещи.

Смирнов улегся, заложив руки за голову и глядя в потолок. Теперь он знал то, что знать ему не полагалось. Интересно, за это могут ликвидировать? Почему-то именно это слово казалось ему сейчас наиболее подходящим.

Смирнов встал раньше Бирюкова. Приняв душ и почистив зубы, он оделся и вышел в коридор. Было тихо — наверное, все еще спали. Взглянул на часы: четверть восьмого. Рановато, но следователь не мог больше ждать. Он достал мобильник и набрал номер Тумарина.

— Извини, что так рано.

— Что случилось? — Голос у патологоанатома был не заспанным.

— Исследуйте окна снаружи НИИ. Те, что под лабораторией. Ищите отпечатки обуви, свежие потертости и царапины на всем, за что можно зацепиться. Проверьте, нет ли отпечатков шин.

— Ладно. Думаешь, кто-то влез снаружи?

— Да.

— Там стеклопакеты стоят. Их снаружи не открыть, мы проверяли.

— Это если их не открыли изнутри заранее.

— Понял.

Повесив трубку, Смирнов сразу же позвонил Павлову.

— Уже на ногах? — пробормотал опер.

— Да.

— Что стряслось? Или тебя посетила новая идея?

— Что-то в этом роде.

— Подожди, дай возьму бумажку — записать. Трудоголик ты наш! — проворчал Павлов, немного отстранившись от трубки. — Ну, говори.

— Надо узнать, не видел ли кто-нибудь черную «Волгу» под окнами или неподалеку от института.

— Дам задание ребятам.

— Сделайте все быстро, ладно?

— Нарочно никогда не затягиваем.

Смирнов постучал в каюту, где теперь обитал Дымин.

— Кто там? — спросил незнакомый голос.

— Старший лейтенант Смирнов.

Дверь распахнулась, на пороге стоял мужчина в белой майке и клетчатых семейниках.

— Командир, я невиновен! — заявил он, широко ухмыляясь. — Хочешь — землю буду есть!

— Не надо, тем более что скоро завтрак, — ответил шутнику Смирнов. — Мне нужен ваш сосед.

— Он в сортире. Заходите. — Ухмыльнувшись, мужчина посторонился. Он оставил шутливый приблатненный тон и теперь говорил нормально. — Ваш коллега жуткий молчун. Я пытался его напоить и разговорить, но он молчал как рыба. Тот мужик, с которым я жил раньше, был более компанейским. Не хотите выпить? У меня есть армянский коньяк, хороший.

— Не откажусь, — согласился Смирнов.

— Вот это по-нашему! — оживился сосед Дымина. Он достал из тумбочки початую бутылку и две стопки. — Извините, что по-походному, без сервиса, так сказать, — сказал он. — Я вообще работаю барменом, так что следовало бы специальные бокалы возить с собой, но они занимают много места, а в дороге оценить все равно некому. — Он улыбнулся обезоруживающей улыбкой и разлил коньяк. — За удачное расследование!

— Спасибо, — кивнул Смирнов.

Они чокнулись и сделали по глотку. Следователь оценил напиток — он был действительно хорош.

— Перчин Ренат Демидович, — представился мужчина, протягивая руку.

— Валера, — назвался полицейский.

— Рад знакомству. За него?

Они допили коньяк.

— Еще по одной? — предложил Перчин.

— Нет, спасибо. Утро все-таки.

— Ну, если что, заходите.

— Непременно.

В это время из туалета вышел Дымин.

— Здорово, — сказал он Смирнову. — Я услышал, что ты пришел, но раньше никак не мог составить вам компанию. Что-нибудь случилось?

— Вроде нет.

— Как там Бирюков?

— Забаррикадировался. — Смирнов повернулся к Перчину: — Вы не заметили, ваш прежний сосед не проявлял беспокойства, тревоги или страха?

— Думаю, что-то в этом роде было. Мне он показался дерганым, но я решил, что он просто не любит плавать. Знаете, есть люди, которые боятся летать, а другие на табуретку не могут забраться — сразу ноги дрожать начинают.