и Дикого Билла. Тем не менее город сохранил свой западный колорит, с его навесами, архитектурой и старинными фонарными столбами. Город разрастался и поднимался вверх по холмам. Ковбои смешивались в толпе с туристами; салуны уютно соседствовали с сувенирными лавками.

А если человек хотел поиграть в покер или блэкджек, нужные злачные места днем и ночью были к его услугам. Но владельцы салунов навряд ли практиковали убийство неугодных на задворках, равно как и скармливание свиньям.

Прогресс.

Он быстро выполнил бумажную работу, подготовив все необходимое к приезду семейной группы. Так он смог выкроить немного времени для себя.

Кофеина на это утро было достаточно, в дело пошел имбирный эль. Случайно заглянувший в окно прохожий увидел бы Купера погруженным в свои дела, за компьютером. Монитор уже барахлил, его не мешало бы заменить.

Он открыл досье Лил. Возможно, он больше не коп, но он вовсе не забыл, как надо вести расследование. Конечно, лучше бы иметь на руках самый полный список тех, кто работал в заповеднике за все годы его существования, включая случайных волонтеров. Но и с теми архивами, что удалось поднять, работы было навалом. Досье сотрудников, бывших и нынешних, не принесли ему никакой пользы. Только тонну информации, благодаря которой он узнал о них даже больше, чем нужно.

Жан-Поль не был сотрудником заповедника, но Куп и о нем навел справки. Их отношения с Лил давно уже дали трещину, но что-то стало последней каплей. Он узнал, что Жан-Поль был женат и развелся лет в двадцать с небольшим. Вероятно, об этом знала и Лил. Но поскольку эта информация не имела прямого отношения к расследованию, глубоко копаться в этом Куп не стал. Проблем с законом у Жан-Поля не было; жил он в Лос-Анджелесе.

«Вот там и оставайся», – подумал Куп.

Он обнаружил несколько криминальных эпизодов, в которые были вовлечены сотрудники, но ничего серьезного: самым крупным инцидентом стала потасовка между ветеринарами во время акции протеста против экспериментов над животными. Несколько лет назад.

Бо́льшую часть списка составляли бывшие стажеры. Список был разношерстный – с точки зрения социального статуса, географии, образования. Он навел справки о том, где они учились и какую сделали карьеру. Быстрый анализ показал Купу, что карьеру по специальности продолжили очень многие.

Проблемы с законом встречались и у них. Наркотики, вождение в нетрезвом виде, пара нападений и/или уничтожение имущества – как правило, в связке с употреблением наркотиков или алкоголя.

Это заслуживало более пристального внимания.

Купер подумал с досадой, что точно так же придется проанализировать биографии волонтеров – а это значило прошерстить весь гигантский список имен из досье.

Он вынес в отдельный список тех, кто жил в Южной Дакоте или переехал сюда. Близость к этим местам играла важную роль – он был уверен, что преследователь Лил знал холмы так же хорошо, как и она.

Он провел кропотливое и утомительное сопоставление. В выборку должны были попасть люди с совпадением по двум пунктам: подходящая география и криминальное прошлое – нападения, задержания за наркотики, вождение в нетрезвом виде. Поиск искомого претендента привел к единственному результату.

Итан Ричард Хау, тридцать один год. В двадцать с небольшим лет – первый уголовный эпизод: вторжение в частную собственность в Стерджисе; обвинения сняты. Незаконное ношение оружия – револьвера 22-го калибра – два года спустя в Вайоминге. И нападение на человека – это была драка в баре, Итан спровоцировал ее первым, и его осудили на полтора года в Монтане. Ему было двадцать пять лет.

Досрочное освобождение, отгулы за хорошее поведение. Как бывший полицейский, он понимал: такие, как этот Итан, лишь временно выходят на волю, чтобы уступить место другим сидельцам.

«Три раза нарушил закон, – размышлял Куп. – Вторгался в чужое жилище, вооружен, склонен к насилию». К Хау следовало присмотреться повнимательнее.

Он был вынужден на время прервать расследование, так как прибыли Добсоны – Том, Шерри и две их дочери-подростка. Купер пошел регистрировать гостей.

Он хорошо знал свою работу. В его обязанности входило нечто большее, чем выдать на подпись бланки и убедиться, что клиенты умеют сидеть верхом. Он поболтал с отцом семейства, рассказал небольшую историю о каждой из лошадей. Демонстрировал, что у них вагон времени и можно позволить себе роскошь не торопиться.

– Тропа хорошая и ровная, – заверил он Шерри, которая была взволнована не столько от предвкушения прогулки, сколько от нервов. – Нет занятия лучше, чем любоваться холмами из седла.

– Мы хотим вернуться задолго до темноты.

– К четырем часам Галл доставит вас сюда.

– А что, если мы заблудимся?

– Шерри, пожалуйста… – начал было Том.

– Галл вырос здесь, – убедительным тоном говорил Купер. – Он знает тропы, с каждой из лошадей на одной волне. Лучшего проводника сложно представить.

– Я в последний раз сидела верхом лет десять назад, – пожаловалась Шерри, встав на подставку, предложенную Купом. – У меня все будет болеть! Даже те места, о которых я и знать не знаю!

– В Дедвуде есть отличный массажный салон.

– Правда? – спросила женщина, с надеждой взглянув на Купа; у нее даже глаза заблестели.

– Я могу записать вас на сеанс, если хотите. Как насчет пяти часов вечера?

– О, вы сделаете это для меня?

– С удовольствием.

– Пять часов. Надеюсь, я буду жива к тому моменту…

– Вне всяких сомнений. Вам сеанс на час или полтора?

– Полтора! Вы только что сделали мой день. Спасибо, мистер Салливан.

– С удовольствием, мэм. Приятной прогулки.

Он заказал для Шерри сеанс массажа и записал все детали. Реферальная прибавка к бизнесу лишней не будет. Проводив семейство Добсонов на прогулку, он вернулся к расследованию.

Теперь Куп проверял кандидатуры женщин. Мужчины были в основном списке подозреваемых, но он знал, что женщин не следует сбрасывать со счетов. Ранним утром он не присмотрелся к женским досье, нужно было изучить их более пристально. Женщина может быть если не соучастницей, то связующим звеном.

Он расправился с имбирным элем и сэндвичем с ветчиной, которые ему заботливо завернула с собой бабушка. Он не мог запретить ей готовить ему обед – да и не очень-то старался, честно говоря.

Ему было приятно, что кто-то уделяет ему время и заботится о нем.

Браки, разводы, дети, ученые степени. Одна из стажеров программы жила теперь в Найроби, другая был ветеринаром, специализирующимся на экзотических животных в Лос-Анджелесе.

А одна девушка из числа стажеров исчезла. Интуиция подсказывала Купу, что здесь что-то нечисто…

Кэролин Ли Родерик, двадцати трех лет, пропала восемь месяцев и несколько дней назад. Последний раз ее видели в Национальном парке Денали, где она проводила полевые работы.

Он пошел по следу и отыскал все, что мог, о Кэролин Родерик.

* * *

В это время в заповеднике Лил обменивалась рукопожатием с Брэдом Дромбургом, владельцем компании «Сэйв энд Сэкьюр». Это был высокий мужчина, c явным удовольствием расхаживавший в джинсах марки Levi’s и ботинках от Rockports, с коротко подстриженными темно-русыми волосами и зелеными глазами. Его отличали легкая улыбка, твердое рукопожатие и бруклинский акцент.

– Я ценю, что вы проделали такой путь, да еще так быстро.

– Это все благодаря Куперу. Он здесь?

– Нет. Я…

– Он сказал, что постарается заехать. У вас тут какое-то особенное место, мисс Шанс. – Он внимательным взглядом осматривал вольеры, комплекс. – Действительно особенное. Как давно вы работаете?

– В мае этого года будет шесть лет.

Он жестом