– У меня нет ни одного места багажа.

– Как долго вы намерены пробыть в Риме?

– Два дня.

Русский сказал бы «несколько дней» – но немец никогда так не скажет. Надо уметь перевоплощаться.

– Вы намерены остановиться в отеле?

– Нет, в пансионате. Надеюсь, у вас таксисты не бастуют?

Почувствовав мое раздражение, итальянский таможенник решил не испытывать меня больше – тем более что немцев здесь побаивались еще со времен Рима. Шлеп – и на паспорт герра Юлиуса Бааде ложится черная, прямоугольная въездная виза[55]. Шлеп – и поверх ее украшает затейливая печать Итальянского королевства.

– Приятного пребывания в Италии, герр Бааде.

– Danke… – сказал я и вполголоса, отходя от стола таможенного контроля, добавил себе под нос: – Der Schweinerei[56].

На другой стороне, в зоне прилета, ситуация изменилась с точностью до наоборот, здесь из моря раздраженного ожидания я попал в океан любви, радости, диких по германским меркам возгласов. Приехавших здесь было принято встречать всей семьей, с радостными объятьями, возгласами на весь зал и даже с тортами и сладостями. Мне как немцу все это было чуждо, поэтому я, подозрительно и неодобрительно оглядываясь по сторонам, проследовал туда, куда указывала стрелка с понятной на многих языках надписью Taxi. По дороге задержался у киоска и купил подробный путеводитель по Риму с картой городских районов.

Так, на всякий случай. И еще я поменял рейхсмарки на лиры, лучше сделать это сейчас, в аэропорту.

– Taxi, per favore, – сказал я служителю на стоянке, важному, как петух, и одетому в какой-то вариант формы. Итальянцы относились к тем нациям, которые просто обожают форму – хоть какую.

Служитель замахал палкой – и к пандусу подкатило такси.

Боже…

«Фиат», настолько старый… ему, наверное, лет двадцать, не меньше, – это потом я с удивлением узнал, что эти машины выпускаются специально для такси и поныне. Желтый, каким обычно и бывают такси, побитый – причем нельзя сказать, что он попадал в какую-то серьезную аварию, но по бокам то тут, то там небольшие вмятины и царапины, одна фара треснута. По сравнению с берлинскими и женевскими «Мерседесами» выглядит, мягко говоря, уныло.

Сразу вспомнилась история банкротства русского «Фиата»… они в Москве работали с пятнадцатого года и поначалу успешно, но потом разорились, не выдержав конкуренции с нижегородским «Фордом» и аксайским «Доджем»… все-таки Россия – это не Италия, мы любим машины большие, солидные, крепкие. Банкротство было скандальное… дело дошло до Правительствующего Сената, причем при разбирательстве так и не смогли разобраться, кто больше разворовал, русские или итальянцы. Ладно…

– Una pension, – объяснил я таксисту, молодому и похожему на турка или араба, по-итальянски и добавил по-немецки, которым я владел вполне свободно: – Ich bitte mir die Pension nehmen. Gute pension[57].

То ли таксист немного понимал немецкий, то ли многие туристы просили того же самого, но он истово закивал:

– Si, si, signore. Capisco[58].

Вот и хорошо…

Фьюмиччино находится на некотором удалении от Рима – хотя постоянный рост населения Вечного города привел к тому, что теперь Фьюмиччино стал окраиной большого Рима. Но скоростная автострада как была, так и осталась, и сейчас мы мчались по ней в Рим.

Мчались – это, конечно, красиво сказано. Особенно после того, как мы пересекли скоростную А90 – римское кольцо, дорогу вокруг Рима. Видимо, то ли я попал в час пик, то ли тут всегда так, но мы не мчались, а передвигались резкими рывками, то снижая скорость километров до двадцати в час, то резко набирая сотню. Водитель что-то говорил мне, но я не понял ничего, кроме Puttana, видимо, водитель так величал участников дорожного движения. Само движение было организовано плохо: выделенной полосы под тяжелый транспорт не было, все большие грузовики двигались в общем потоке, солидно тормозя его, один раз мы даже обогнали экскаватор. Сильно досаждали мотоциклисты и скутеристы – по мне, нужно быть полным отморозком, чтобы ехать по скоростной трассе на скутере, но тут это было сплошь и рядом. Одним из символов Италии был маленький скутер «Веспа», «Оса», он был очень удобен, потому что на нем не было коробки передач, на нем можно было ездить без прав и без шлема. И без головы – судя по тому, как ловко и опасно маневрировали ездоки на скутерах прямо рядом с машинами, обгоняя сыплющиеся в их адрес проклятья.

Кстати, понятно, почему такая машина избитая. При таком темпе движения столкновений, хотя бы мелких, не избежать, чинить – не начинишься.

Мастерство водителя я отблагодарил бумажкой в сто лир[59]помимо счета. Водитель совсем расцвел и заверил, что если мне нужна будет la ragazza, чтобы скрасить пребывание в вечном городе одинокого немца, то стоит только позвонить по телефону, указанному на карточке. Карточку я взял, вежливо кивнул головой и сказал «danke sсhön».

Семейный пансионат, в который меня привез разговорчивый водитель, находился в районе Трастевере, на западном берегу Тибра. Район считался старинным, но «внутренним», там не было туристических маршрутов, дорогих отелей и известных достопримечательностей. Узкие улицы и дурное освещение вкупе с давящей со всех сторон теснотой во всем были непривычны и внушали тревогу. Пансионат располагался в старинном четырехэтажном здании, год постройки которого я определил как тысяча восьмисотый от Рождества Христова, не раньше. С одной стороны к нему примыкало еще одно здание, с ним была общая стена, с другой стороны была стоянка для машин.

Входя, я мобилизовал все свои скудные запасы итальянского, полагая, что прописаться будет сложно, но оказалось, что все это излишне. Меня встретила белокурая и очень привлекательная mädchen, которая на чистейшем немецком сообщила мне, что ее зовут Джованна, что папа у нее был немцем, она знает язык и рада приветствовать гостя из Германии на древней итальянской земле. За пять минут я получил комнату, какую хотел, – на последнем этаже, чтобы можно было вылезти на крышу и перелезть на соседнее здание. Лифта в здании не было, нормального освещения на лестницах тоже – и любезная mädchen, взяв фонарь (днем!), пошла мне показывать дорогу на узкой, старинной лестнице. Ступени лестницы были крутыми, юбка была по новой моде узкой и короткой, и зрелище было впечатляющее, надо сказать. Но я приехал сюда не за этим.