такие стандарты радуют. Дашь себе слабину и пошло-поехало: сегодня некогда, что-то плохо себя чувствую, вчера сильно устал и т.д. и т.п. Одежда и обувь, которые я снял вечером, утром были вычищены. Не особо изысканный, но вкусный и сытный завтрак был подан в нужное время. К работе ключника пока претензий нет.

После завтрака подготовил текст присяги воинов мне любимому и стандартный текст трудового договора для работников. Принял присягу у Матея, Огнена и Джураджа, затем подписал договор с Джеймсом. Вместо подписи оряховцы сделали оттиск большого пальца.

Потом пошла напряженная работа. Один за другим из деревень стали приходить обозы с ежегодным налогом. Староста был полностью задействован на приеме груженых повозок. Начались работы по возведению заказанных построек в моем дворе и строения росли прямо на глазах.

Я постоянно мотался между местом сбора налога, местом строительства, кузней и нужными мне ремесленниками. Встречался с людьми, которых для меня отбирали помощники старосты. Мне очень важно правильно выбрать и расставить по местам толковых работников, а также проконтролировать их деятельность.

Это потом, при нормальном развитии событий, можно будет проверять работу подчиненных периодически. Сейчас, когда процессы только начинаются, контроль нужен постоянный. И не просто наблюдать, а при возникновении необходимости — подсказывать.

Через три дня староста собрал обоз с ежегодным налогом и убыл в баронский замок. Я отдал ему всех пятерых наемников, а Булыч дополнительно вооружил еще пятерку мужиков и возниц. Так что за охрану я был более-менее спокоен.

За эти дни оряховские мужики за моим домом успели отгрохать заказанные баню, голубятню, гостевой домик и казарму на два десятка человек. В бане пока не было печки, и я озадачил этим своего ключника. Также отдал ему на откуп приведение в жилой вид гостевого домика.

Матея официально назначил десятником и скинул на него оборудование казармы изнутри и ее последующее заселение. Из ветеранов подобрали трех инструкторов. Они тоже пережили такие ранения, которые уже не позволяли полноценно воевать. Но учить молодежь вполне могли. Не с моим кадровым голодом разбрасываться специалистами. Один учил работе с копьем, второй — с коротким оружием, третий тренировал владению луком и арбалетом. На него же пока повесили тренировки с сулицами.

Десятнику и инструкторам показал варианты занятий для общего укрепления тела воинов. Объяснил, в какой последовательности их проводить. Для начала хватит и этого, если учитывать, что здесь принято проводить только тренировки с оружием, а на силу и выносливость воинов не развивают.

Пусть пока делают из этих мешков с квашеной капустой сильных и выносливых мужчин, учат их владению оружием. Дадут базу, потом займемся выковыванием из мужчин настоящих воинов.

Матей занимался отбором добровольцев в мою мини-дружину, а потом представлял их мне. В казарму заселялись новобранцы, пришедшие из других деревень. Местные воины ночевали по своим домам, если, конечно, не были задействованы в это время на службе.

В последующем в этой казарме будут размещаться только мои гвардейцы, а вся остальная дружина расположится в производственной зоне, где уже разметили площадки как под большую казарму, так и под еще более большую конюшню. Но пока все помещались здесь, в малой казарме.

Десятник с инструкторами распланировали время и теперь я видел, что незадействованных на службе новобранцев постоянно гонял кто-то из инструкторов. Меня это радовало. Значит, они правильно поняли мои требования.

В самом дальнем углу сада построили голубятню башенного типа. За ней я закрепил подростка Душана, помощника дворника. Заинструктировал его «до слез» и даже заключил с ним письменный договор, чтобы тот проникся важностью своей работы. Ведь своевременность получения сообщений, важность сбережения их и значимость сохранения тайны просто нельзя переоценить.

Душан стал моим голубятником и очень гордился своим назначением. А дворнику Джордже я тоже объяснил основы, чтобы он мог в случае необходимости подменить Душана.

Столяр оказался очень умелым и сообразительным. Он сделал все, что я ему объяснял. Голуби Алоиза были помещены в отдельную секцию, предназначенную для чужих птиц, все остальные были отданы для местных крылатых почтальонов.

Более того, я выдал Душану цветные нитки и под моим присмотром он повязал их на лапки голубям. Для каждого хозяина свой цвет. Пока, правда, я использовал только два цвета, для своих птиц и купеческих.

Покалеченные в той или иной степени воины побывали у меня все. Когда они увидели, что я не отмахиваюсь от них, а стараюсь им дать посильную работу, то встали буквально в очередь перед моими воротами. Ветеранов не останавливало то, что я не предлагаю им больших денег, а некоторым вообще плачу продуктами. Когда ты висишь тяжкой обузой на своей семье или родне, рад любому предложению.

И беседовал я с каждым. Старался во время этих бесед определить, что человек умеет, к чему склонен, насколько ему можно будет доверять. В основном, эта работа больше была нужна им, но на некоторые позиции я был заинтересован не меньше пришедших кандидатов.

Лично мне нужны были военные инструкторы для новобранцев, а еще больше — надежный человек для выращивания жемчуга. И я думаю, что такого человека нашел. Даже двух. Дамьян — старый по местным меркам мужчина, кругов пятидесяти-пятидесяти пяти, со своим, прожившим десять кругов, внуком Игнаком. Когда-то большая и зажиточная семья, занимающаяся животноводством, в один круг вымерла, оставив на белом свете только самого старшего и самого младшего.

Коровье стадо, которое держала семья Дамьяна, заразилось какой-то неизвестной болезнью и в течении десятицы вымерло. К несчастью, эта болезнь была опасна и для людей. Более того, смертельно опасна. И люди заразились от своей скотины и «сгорели» за считанные дни. А вот дед и внук выжили.

Непонятно по какой причине болезнь не тронула именно их. Может предки сохранили, может просто повезло. Выжить-то они выжили, а вот жить оказалось не на что. Скот после болезни покупать было страшно, да и не было столько денег, чтобы восстановить стадо. А сытно жить за счет сельского хозяйства, имея всего две пары рук, стариковских и детских, не выходило.

Небольшой участок они обрабатывали, немного рыбачили. Дамьян иногда подрабатывал, пася чужой скот. Игнак помогал в меру своих сил. Но жить приходилось впроголодь. Имущество, почти все, было постепенно распродано. Большой дом обменян на маленькую халупу.

Больше продавать уже было нечего, и старик с внуком оказались в отчаянном положении. И тут появился я, обнадежив, что дам работу всем, лишь бы человек не был лодырем. С Дамьяном мы быстро договорились. Я объяснил старику, что вначале буду расплачиваться с ними едой, а не деньгами. Но жить