Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, и что же это такое?
Голос спутницы вырвал Изабо из фантазий и грубо вернул в реальность. Девушка с трудом сосредоточила взгляд на лице полуэльфийки.
– Правило Зеркальной Тени? – напомнила Эрилин.
– Ценность сокровища должна перевешивать риск. Бентли часто повторял эти слова. Он ими жил, с ними же и умер.
– Не вполне понимаю, – сказала воительница тоном, который ясно указывал, что дальнейших объяснений она не ждёт.
– Это достаточно просто, девка. – Ах, как же приятно произносить это слово, а не отзываться на него! – Я – леди Изабо Тион. У меня есть титул, богатство собственный дом. Положение в обществе Глубоководья. Это то сокровище, что прятал от меня Бентли. Столь ценное сокровище влечёт за собой большой риск. Он рискнул – и проиграл. Так и должно быть.
Полуэльфийка несколько мгновений смотрела на собеседницу, а затем покачала головой.
– В Глубоководье ты должна стать популярной, – сказала она холодно.
– Да, это входит в мой план, – ответила Изабо с улыбкой. – И я намерена лучшим образом воплотить его в жизнь.
ПЛАМЯ ЕСТЬ ПЛАМЯ
Первоначально издано в антологии «Королевства Глубин», под редакцией Филипа Этанса, март 2000 г.
Вот еще один рассказ, который исследует новую территорию, и это первый раз, когда я написала историю от первого лица. На самом деле повествования ведется с двух противоположных точек зрения от первого лица: молодого волшебника и захватчика-сахуагина, чьи пути сходятся во время осады Глубоководья. Это одна из самых мрачных историй, и, вероятно, моя самая любимая в этой коллекции.
30 Чеса, Год Перчатки
Что ты делал, когда напали морские дьяволы, дедушка?
О, как я предвкушал этот вопрос! Я слышал его, торопясь навстречу битве. Слова для меня были столь же реальны, как и вонь дыма, клубившегося над Западными Воротами, они звенели в моих мыслях, словно грохот деревянных перекладин, подающих под магическим огнём. И неважно, что этот вопрос прозвучит лишь через много, много лет. Ученик мага быстро узнаёт, что все вещи сначала надо вообразить в уме.
И на бегу я представлял себе. Разве не будет лицо мальчика полным ожидания, а глаза горящими гордостью того, кто ведёт свой род от героя? И неужели не умолкнут струны бардов, а сами они не соберутся вокруг, надеясь вновь услышать рассказ великого мага – то есть меня – сражавшегося бок о бок с Хелбеном Арунсуном?
Конечно, об этом вспомнят. Более того, именно этот вопрос сорвется с губ слушателей: что делал Хелбен Арунсун во время сражения? Как много монстров пали пред мощью Чёрного Посоха? Какие заклинания использовались?
Должен признать, я и сам мечтаю узнать финал этого повествования.
- Наверху, Сидон.
В голосе моего спутника промелькнули нотки паники, подняв его до тонкости, подобающей эльфийским девам и маленьким скулящим собачонкам. Не замедляя бега, я проследил за указующим перстом Хьюмонта.
Вся угроза заключалась в женщине, показавшейся в верхнем окне здания вдоль нашего пути. Она готовилась опорожнить в переулок ночной горшок – мелкая городская опасность, из тех, что подстерегают даже в грозный час. Хьюмонт, мягко говоря, был нервным человеком. Сейчас он находился явно не в форме, но всё же мы учились вместе, так что я ухватил его за руку и рванул в сторону. Он кувыркнулся через сваленные друг на друга деревянные ящики, и пусть его приземление было жёстким, по крайней мере, это спасло его от выплеснутых нечистот.
Единственное произнесённое мною слово заставило перевёрнутые ящики вытянуться в линию, словно солдат, проспавших побудку. Они торопливо перестроились, затем попрыгали друг на друга, образовав четырёхступенчатую лестницу. Прошептав активирующее слово простенького заклятия, я взбежал по ступеням и прыгнул в воздух, раскинув руки в свободном полёте. Мой восторженный хохот звенел сквозь шум охватывавшей город паники, и почему нет? Что за день сегодня, какая история получится из него!
Хьюмонт поднялся и упрямо заторопился в западном направлении, поравнявшись со мной как раз в тот момент, когда мои ноги коснулись мостовой. От брошенного им взгляда молоко скисло бы мгновенно.
- Лучше бы ты не тратил заклинания на бестолковое веселье. Силы нужно беречь – они ещё понадобятся.
- Говоришь, словно сам архимаг! - мягко укорил его я. - Это небольшое развлечение куда опасней, чем всё, с чем тебе придётся столкнуться у Западных Ворот, уж ты мне поверь.
Вместо ответа Хью бросил очередной встревоженный взгляд в сторону гавани. В небо, над южной частью Глубоководья, видимый в темноте, поднимался дым, нёсший с собой неаппетитный запах горелого мяса и обугленной парусины.
- Сколько кораблей горят? - задумчиво произнес он вслух. - Сама гавань, должно быть, кипит!
- Адское варево, твоя правда, но ему наверняка придает вкус множество сахуагинов, - парировал я.
Даже Хьюмонт не мог оспаривать столь неотразимую логику, и мы торопливо продолжили путь в обоюдном молчании – с его стороны, без сомнений, полном жутких предчувствий, для меня же - освещенном радостными ожиданиями, словно у ребёнка во время праздника середины зимы.
Признаюсь честно, я без ума от магии. Мой отец заплатил немалую сумму ради того, чтобы я получил место в Башне Чёрного Посоха, и я многому научился под руководством архимага и его леди-консорт, великолепной Лаэрал Серебряной Руки. Но до той ночи я никогда не понимал вполне, насколько нетерпеливым оставляли меня предостережения, лекции и бесконечные маленькие ухищрения лорда Арунсуна. Все источники утверждали, что архимаг накопил достаточную мощь в одном своем посохе, чтобы обрушить город Лускан в море, и, тем не менее, лишь немногие из тех, кого я знал, видели в его исполнении сколь-либо серьезную магию. Заклинания, которые Хелбен Арунсун использовал ежедневно, подошли бы любому компетентному, но ничем не выдающемуся магу. Да простит меня Мистра, но я начинал смотреть на знаменитое могущество архимага так же, как мог бы думать о куртизанке небесной красоты и непоколебимой добродетели. Какой практический смысл в подобном сочетании?
Наконец мы завернули за
