Однако, лицо мужа не выражало даже намёка на весёлость.

Быстро надев на себя кулон, мысленно обратилась к шерлу. И внутри всё в один миг ухнуло вниз, заставляя сердце стучать быстрее. Камень молчал. Попыталась снова — в ответ звенящая тишина.

К горлу подступила тошнота. Продавив болезненный спазм и стараясь дышать ровнее, поднесла кулон к губам и попыталась отключиться от реальности, всю энергию отдавая чувствам.

Только теперь внутренним зрением удалось развидеть крохотную пульсацию искры умирающего камня.

Потрясение было таким ошеломляющим, жестоким… Как будто я предала старого друга. Словно убила его собственными руками.

— Рон, почему ты не сказал, что камень замолчал?

— В каком смысле замолчал? Он со мной шибко и не болтал никогда. Как в тот раз с едой высказался, так разговоры и закончились. Я просто стал ощущать его, словно часть себя — вот этот палец, например, — он выставил передо мной оттопыренный вверх большой палец руки, — и всё.

— Кажется… Слушай! Ро-он… — в голову упала следующая мысль из складывающейся логической цепи, — А ты как себя чувствуешь?

— Тина, да нормально я себя чувствую. Ну выспаться никак не могу, так то объяснимо — все мы вымотались с этими последними событиями.

— Ты снова начал худеть. — не обращаясь ни к кому конкретно, прошептала я.

— Тин, на себя глянь. На лице одни глаза остались.

В этом он прав. Я тоже немного схуднула за последнее время. И то, что муж чуток осунулся, списывала на нервную встряску, которую довелось пережить. А что, если всё не так? Если возвращается?..

— Тина, ты можешь сказать толком, что случилось? — потеряв всякое терпение ждать, когда я там соберусь с мыслями и оглашу выводы, спросил он.

— Мы его истощили. Еле «дышит». — указав глазами на шерл, ответила я.

Продолжить мысль дальше как-то не хватало решимости. Но муж и сам понял, какой напрашивается вывод.

— То есть всё это время твой кулон продолжал меня защищать, отдавая свою… свои… не знаю, как это правильно называется, силы?

— Выходит, что так.

Следующую догадку никто не озвучил — мы оба молча прочли её в глазах друг друга.

— Отцу ничего не говори. — категорично сказал Рон.

— И Нэсси тоже. — согласно кивнула я, — А вот с Идриль я потихоньку потолкую. Не так проста наша бабуля, может и найдётся у неё какой дельный совет. И к медицинской книге вернусь.

В связи с тем, что муж ещё в дороге к Хальдаду заметно пошёл на поправку, мы с Ульмо решили, мол, и так нашли выход, и нужды штудировать иноземный учебник больше нет. Получается, рано расслабились. И, если бы не сон, так и пребывали бы в опасном заблуждении.

— Напишу-ка я сослуживцу, что-то давно вестей от него не было. — отвлёк меня от размышлений Рон. — И самому послать весточку никак руки не доходили — не до того было. Ну всё. На том и порешим: никому, кроме Идриль, ни слова. У отца с Насуадой только-только жизнь налаживаться стала. Ни к чему им расстройства. Тем более, что наши предположения ещё подтвердить требуется.

Так и поступили — к семье вышли с бодрыми лицами. Не вдаваясь в детали, успокоили Нэсси с Мелькором тем, что на почве нервного истощения мне просто приснился кошмар. Почему сейчас упомянула только старшего ридгона и тётушку Рона, так это от того, что Идриль ни слову нашему не поверила. Это было буквально жирным СAPS-ом написано на её лице. Старушка только одобрительно кивнула, думается, на то, что, мол, согласна — не стоит беспокоить родителей раньше времени.

И выразительный взгляд бабули я тоже расценила верно.

Как только замок успокоился и погрузился в сон, отправилась в комнату Идриль — она меня ждала.

— Ну, садись. — Идриль сидела, свесив худые ноги с высокой кровати, не доставая ими до пола.

Я послушно сделала, что велено, устраиваясь на том месте, по которому только что похлопала её рука.

— Рассказывай, что на самом деле сегодня произошло.

— Думаю, начинать нужно с другого… — ответила я, и, как на духу, выложила мудрой бабке всё с самого начала.

— Да-а… дела. — задумчиво протянула она по завершении моей грустной повести и замолчала.

— Может быть… снова погадать? — нерешительно предложила я.

— Нет. — отрезала собеседница, — Никак нельзя. Время неподходящее, да и беспокоить карты слишком часто — опасно. Призрачная Королева уже сказала своё слово.

— Уф-ф. — вздохнула я. Всё ж таки, имелась надежда, что более внятный ответ можно будет получить из бабусиных, так сказать, резервов. Но она вот… накрылась медным тазом. — И что тогда делать?

— А что, говоришь, слушается тебя камень? — совсем не о том поинтересовалась Идриль.

— Ну как сказать, слушается… разговаривает. И то, если только считает нужным. Теперь вот… Чуть не загубили мы моего советника. Как-то ему ещё силы возвращать.

— Слыхала я про такие. — даже с некоей ноткой уважения заявила бабуся.

— Что значит, «слыхала»? — озадачилась я, — Вообще-то шерл прибыл со мной из другого измерения.

— Ладно, не о том толкуем. — продолжила Идриль. — Последняя карта сказала, что справишься с бедой, значит, так и будет. Так что, не вешай носа, девонька. Но само собой ничего не сделается — похлопотать придётся.

— Так я же готова! — горячо поддержала бабулины выводы я, — Только никак не соображу, о чём конкретно хлопотать.

— Ты вот меня спрашиваешь, а нужно себя. И здесь… — старушка назидательно ткнула пальцем мне в лоб, — И здесь. — её указующий перст переместился в область сердца. Про то и сон твой. А боги вас не оставят, коли дураками не будете.

На том и закончился наш разговор. Стало чуточку легче, но ясности не наступило никакой.

Делать оптимистичное лицо перед родными было не сказать, как тяжело. Я подолгу засиживалась в теперь уже своей библиотеке, то обращаясь по совету Идриль к себе, то штудируя справочник. Пока Нэсси не начала проявлять беспокойство.

— Тина, я тебя не узнаю. Заказчицы ждут свои пуговицы, а наш воз и ныне там. Мне кажется, пора бы уже и за дела браться.

— Права тётушка. Изображать, что ничего не произошло — так достоверно. Нужно идти до конца и параллельно искать подсказки.

Пришлось брать себя в руки и переключать часть внимания на деловые вопросы. Настроения на то не имелось никакого, но это уже мои личные проблемы. Есть такое упрямое слово «надо».

Рон стал бледнее обычного, быстрее уставал, но тоже вида старался не показывать. Если и сообщать родным о… даже произносить не хочу, то только после грядущей импровизированной свадьбы. А то ещё, чего доброго, передумают — сочтут неуместным.

Вечером того же дня у нас с мужем состоялось совещание по этому поводу.