Уэссекс промолчал. С той минуты, как хозяин принял их и не спросил имен, стало понятно, что он держит «Облака» как дом встреч… но тогда ради встречи с кем явился сюда Костюшко, если не с самим Бароннером?

— Понимаю, — беспечно откликнулся Костюшко. — Но что сейчас происходит в городе?

Бароннер пожал плечами. Лицо его внезапно сделалось усталым.

— Солдаты генерала Виктора патрулируют улицы, он постоянно муштрует городское ополчение и рекрутов. Корабли адмирала Бонапарта патрулируют залив и устье реки, гоняются за призраками и кораблями Лаффита. Но никто не может, быть одновременно повсюду. — Он, совсем как истинный француз, пожал плечами. — В городе очень… спокойно. Люди постоянно исчезают. Внезапно исчезают. — Бароннер замялся, готовый что-то добавить, но затем передумал. — Что ожидать от людей, которые немногим лучше янки и кэнтоков?

Он обаятельно улыбнулся.

— Кэнтоки? — спросил Уэссекс, никогда не слышавший этого слова.

— Речные дикари… по крайней мере, становятся таковыми, когда альбионские грузы проходят через порт. Они забирают у них плату на пристани, а затем пьют и гуляют по всему городу, пока не пропивают все. Но губернатор де Шарантон закрыл Болота — так называется район, где они гнездятся, — и сжег их хибары дотла.

Уэссекс посмотрел на своего напарника. Он слишком хорошо знал Костюшко, чтобы понять, что слова Бароннера не понравились бывшему гусару.

— Очевидно, спокойствие не продержится долго, — вежливо предположил Костюшко.

На миг им показалось, что Бароннер сейчас перекрестится. Но вместо того он встал.

— Джентльмены, должен с сожалением сообщить, что дела вынуждают меня покинуть вас на время. Пожалуйста, звоните, если вам что-то понадобится, мы здесь живем как цивилизованные люди — обед будет в половину девятого.

Он поклонился — коротко, как все жители континента, — и вышел из комнаты.

— «В Новом Орлеане очень спокойно», — насмешливо повторил по-английски Уэссекс. — В этом случае нам лучше отправиться домой.

— Точно, — кисло откликнулся Костюшко, глядя вдаль с неожиданно мрачным видом.

— Кстати, не хочу быть чересчур назойливым, но, милый мой друг, кем вы будете на этой неделе?

И кто я? Не думаю, чтобы здесь с распростертыми объятиями приняли герцога Уэссекского. Он англичанин — так я слышал, — добавил по-французски Уэссекс.

— Несомненно. Самый что ни на есть английский англичанин, — ответил Костюшко, столь же легко переходя на французский. — Имею честь представиться — граф Ежи Курагин, специальный атташе царя, нахожусь здесь по очень важному поручению.

— Россия еще не союзник Франции, что бы там ни говорил Талейран, но ведет себя крайне осторожно, и ее очень обхаживают, особенно после датского альянса, — подвел черту Уэссекс. — И, полагаю, я сейчас опять шевалье де Рейнар, не то чтобы республиканец, не то чтобы роялист, но уж никак не англичанин.

— Как и сама Луизиана, — добавил Костюшко. — И хотя в Париже уже давно знают, кто такой шевалье де Рейнар, здесь это не имеет значения. Неплохой выбор. Но сейчас я тебя тоже покину. Мне надо пройтись. Надеюсь, ты не сделаешь ничего такого, что могло бы повредить нашему хозяину?

— Ни в коем случае, — ответил Уэссекс и встал из-за стола, чтобы добавить себе в чашку виски. Он вспомнил процедуру приготовления джулепа и даже передернулся. Нет уж, пусть французы сами пьют свой жутко холодный напиток. — Я буду прямо-таки образцом добродетели.

Но как только Костюшко удалился — Уэссекс не сомневался, что тот отправился на секретную и давно подготовленную встречу, — герцог подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Как он и ожидал, через несколько мгновений появился Костюшко, успевший прихватить с собой блестящий цилиндр и привычную трость, и зашагал по лужайке, даже не обернувшись, — этакий щеголеватый бездельник. Уэссекс подождал, пока поляк не исчезнет за деревьями, и посмотрел на часы.

Было начало шестого, и, несмотря на их милый разговор всего несколько минут назад, он не собирался даже бездействием потворствовать планам приятеля. Значит, надо уходить тотчас же, прежде чем Костюшко окончательно вовлечет его в свои махинации. На реке он уже сориентировался, так что до Нового Орлеана доберется без труда.

Но надо действовать быстро. Он приоткрыл дверь и прислушался. Все было тихо. Он медленно отворил дверь и вышел в коридор. Быстро осмотрел комнаты на этаже и отыскал свой багаж. Уэссекс даже рискнул немного задержаться, чтобы экипироваться так, как если бы он был здесь по официальному поручению.

Деньги в виде золотых наполеондоров отправились в пустые каблуки его сапог и в кошелек. Ножи и пистолеты он рассовал по привычным местам в сюртуке. Оглядев рапиру и трость со спрятанным внутри клинком, Уэссекс помедлил, затем все же взял рапиру как более тяжелое и чуть более надежное оружие. Документов у него не было, но вряд ли они понадобятся в таком огромном порту, как Новый Орлеан, и в любом случае их будет легко раздобыть.

Но что он будет делать, когда доберется до города, Уэссекс понятия не имел.

* * *

Выбраться тайком из чужого сельского дома ранним вечером — задача гораздо более трудная, чем может показаться. Но его светлость герцог Уэссекский так поднаторел в сем непростом деле, что добрался до лестницы беспрепятственно. К чести мсье Бароннера, он старался не замечать прихода и ухода своих гостей, так что Уэссекс не особенно опасался столкнуться с хозяином. Хотя Костюшко и пошел в совершенно другом направлении, Руперт не обольщался насчет его отсутствия, так что надо было поторапливаться.

Широкая длинная аллея вела от передней двери до чугунных ворот. Около мили будет, прикинул Уэссекс. За воротами он увидел дорогу, которая вскоре, но не прямо сейчас станет его целью. Он завернул за угол дома и пошел быстро, но не бегом.

Плантации Нового Света очень похожи на огромные поместья Света Старого — это как маленькие деревеньки: в центре особняк или замок, а вокруг разбросаны надворные строения. Уэссекс без спешки нашел нужную ему постройку, открыл дверь и вошел.

Не у всех плантаторов есть ледник. Но Бароннер подал им джулеп со льдом, так что не приходилось сомневаться — здесь ледник есть. Зимой лед собирают с мелких прудов и даже с реки и хранят, перемежая слоями мешковины и опилок, для дальнейшего использования. Уэссекс сел на полку, тянущуюся вдоль трех стен дома, и ощутил сквозь брюки холод, как если бы опустился на холодную мраморную плиту. После душной жары прохлада ледника была приятной, хотя лучше все же не оставаться тут надолго.

Необходимо было где-то спрятаться, чтобы не попасться на глаза сразу, — Костюшко не сможет признаться хозяину, что исчезновение Уэссекса не запланировано и что не все идет как надо. Такое признание, несомненно, заставит и без того несмелого Бароннера отказать ему в помощи. Уэссексу нужно было только выждать до полной темноты и под ее прикрытием выйти на дорогу. Он наймет или даже украдет лошадь на первой же попавшейся плантации.