— Дурдом! — повторила Инна.

— Кто это был, майор?

— Не знаю. Вариантов два: муж постарался либо приятели соседа.

— Козлов приложил к этому руку?

— Может, жену приревновал? Ясно: это было предупреждение.

— Думаешь, они могут действовать жестче?

— Не сомневаюсь.

— Выходит, майор, тебе прикрытие нужно?

— Тогда она занервничает. Пока вроде ничего не замечает.

— Слежки в торговом центре не замечает?

— Она ничего об этом не говорит, Павел Львович.

— Не говорит — не значит не замечает. А могла это быть случайность?

— Наезд на меня? И конкретный наезд. Предупреждение. Не думаю, что это шпана. Серьезные люди.

— Выходит, Козлов где-то рядом?

— Выходит, что так. Денег у него хватает. Может и людей нанять, чтобы меня попугали.

— А ты говорил: пустышку тянем! Выходит, не пустышка!

— За соседа отдельное спасибо.

— Ты никак, веселишься, парень?

— Не одному же мне синяки да шишки огребать? Пусть и он тоже в грязи покувыркается.

— У вас, я вижу, с ним серьезный конфликт.

— Никак не пойму: чего ему надо от бабы?

— А чего мужчине надо от женщины?

— Тут что-то не то.

— Проверить его?

— Надо бы. Документы я видел. Все в порядке, даже жена имеется.

— Это дело нехитрое — жену в паспорте нарисовать.

— Павел Львович, сколько мне еще жить у Козловой?

— Сколько надо, столько и будешь жить!

— А если он и к концу лета не объявится?

— Останешься там и осенью.

— Другой работы хватает.

— А ты повышай квалификацию, майор. Пользуйся моментом. Женщина красивая, квартира буржуйская. Считай, что ты не на работе, а на курорте. Только что море под окошком не плещется.

— Шутите?

— Какие уж тут шутки? Нам бы твои печали!

— Шутите! Тоже мне работа — быть при бабе!

— А ты работай, майор, работай. И мы тебе задачку подкинем. Чтоб не скучал.

— Да я не скучаю…

«Месяц прошел, — тоскливо подумала Инна. — Прошел уже целый месяц…» Вот так и лето пролетит — не заметишь! Суета, беготня, жара, а кто-то в это время на солнышке нежится, на теплом золотом песке у синего-синего моря…

Ее размышления прервал неожиданный звонок Лиды. Она позвонила сама, Инна же об этом и думать забыла. О том, что у нее есть богатая подруга, которая предлагала свою помощь.

— Куда ты пропала? — спросила Лида.

— Работаю.

— Ну и как она, работа?

Инна не выдержала и пожаловалась:

— Устаю очень. А ты как?

— Неплохо, — коротко ответила Лида. — Я давно собиралась тебе позвонить. Мы планировали отдых за границей, где-нибудь на островах, и хотелось бы взять с собой Дашу. Мне нужен был ее загранпаспорт и твое письменное разрешение. Но вопрос отпал сам собой.

— Почему? — упавшим голосом спросила Инна. Ей бы так хотелось, чтобы Бельчонок поехала отдыхать!

— Потому что меня никуда не выпускают, — сухо ответила Лида. — Я дала подписку о невыезде.

— Как так?! – охнула она. — Почему?

— Они подозревают меня в организации покушения на бывшего мужа, — усмехнулась подруга. — Выходит, мы с твоим Веней в одной лодке.

— Ты?! Убила Олега?!!

— Ну, не сама я в него стреляла. Они так говорят. Наняла, мол, киллера. Или с Козловым спелась. Оба, мол, на жизнь обижены. И на Морозова.

— Да зачем тебе это нужно?

— Из-за денег, милая, из-за денег. Кому достанется львиная доля наследства? Моим детям!

— Да вы с Олегом давно уже не общаетесь. Не общались, — поправилась она. — Господи, как это правильно сказать?

Пауза, глубокая пауза… Лида молчала. А потом спросила:

— Ну, а у тебя как дела?

— Тоже неплохо.

Они об этом, кажется, уже говорили. С Лидой что-то не так. Какая-то она замученная. И рассеянная.

— Все, что я могу тебе предложить, это свой дом, — устало сказала подруга. — Ты ведь работаешь допоздна, а у меня Катька. Бельчонок не будет с утра до вечера одна, у нас на участке весь день суета, беготня. Да и прислуга за ними приглядит. За детьми.

— Спасибо! Огромное тебе спасибо! — обрадовалась Инна. — А то я голову ломаю: куда пристроить Дашу на август?

— А как твои квартиранты?

— Я уже начала к ним привыкать, — уклончиво ответила она.

— В общем, так, — подвела итог Лида. — Прямо от мамы вези Дашу ко мне. А в конце августа разберемся. Позвони мне на днях, ладно?

— Обязательно! Спасибо тебе! — повторила Инна.

Мир не без добрых людей, в этом она уже убедилась. Жаль, Валя в отпуск уходит. Говорит, что весь август ее на работе не будет.

— На родину еду, — сказала та. — Родителей повидать, школьных подружек. Обзавидовались мне, — усмехнулась Валя.

— Почему?

— Как же! В Москве живу! Говорю, что работаю с утра до ночи, а они смеются: в Москве же! Счастливая! Представляешь? Я — счастливая!

— Да уж, счастье, — покачала головой Инна. — Ну, живешь ты на частной квартире, а дальше что? Заработать на свою нереально. Все одно придется возвращаться домой.

— Если только замуж выйти, — вздохнула Валя. — Да за кого?

— Вот именно — за кого?

— Всякие байки ходят. Вон, знакомая моей знакомой, хохлушка, окрутила ветерана войны. Мало того, что у него квартира есть, еще и пенсия полагается. Тысяч тридцать.

— Ну, они ветераны, им надо.

— Им — да. Тут никто не спорит. Для них не жалко. Пусть и больше получают. Да хоть и сто тысяч! Их ведь так мало осталось. А она здесь при чем? Меж тем после смерти мужа-ветерана квартирка-то ей достанется.

— Она-то здесь при чем? А дети? Внуки?

— То-то и оно, — вздохнула Валя. — Бабку, значит, по боку, которая с ним полвека прожила, сына тоже, все — молодухе. Но это ж уметь надо! И совести не иметь. Вот такие у нас законы.

— Да, нехорошо. Бабушку жалко.

— Всем жалко. А о молодухе говорят: хорошо устроилась, молодец! Жизнь такая, собачья. Что с людьми-то делается? Разве что и мне кого-нибудь найти? Старичка-боровичка? Да только я так не могу. Стыдно. Вот и выходит, что у кого совесть есть, у того денег нет. Эх, да что там говорить! — махнула рукой Валя. — Сейчас-то мне грех жаловаться, и жилье есть, и регистрация, хоть и временная. Освоилась, прижилась. Уж как-нибудь. Соседка, вон, по билету в Москве живет.