Эти примеры являют альтернативу традиционным подходам к решению социальных проблем. Во всех указанных случаях нежелательное поведение было предотвращено путем изменения вызывавших его условий. Не исключено, что единственная возможность предотвратить застенчивость заключается в изменении тех культурных ценностей, которые ее провоцируют.

В какой руке вы держите вилку? В левой, когда разрезаете мясо, и в правой – когда отправляете его в рот? Вероятно, именно так, если вы – американец; европейцы же всегда держат вилку в левой руке. Кланяетесь ли вы, встретив на улице знакомого? Американец едва ли станет это делать; японец, не отвесивший поклона, будет считаться невоспитанным. Кому вы с большей охотой помогли бы – иностранцу или соотечественнику? Это также зависит от культурной традиции деления на своих и чужих. Для грека своими выступают родственники, друзья, а также туристы, но не другие незнакомые греки. Что касается парижан или бостонцев, то в целом они готовы помочь скорее соотечественнику, нежели иностранцу.

Особенности нашей культуры обусловливают восприятие нами реальности и программируют наши мысли, чувства и поступки в гораздо большей степени, чем мы это осознаем. Оказывается, даже такая незыблемая реальность, как боль, порождает разные реакции в зависимости от происхождения человека. Итальянцы очень чувствительны к боли и преувеличивают ее интенсивность. Евреи также сильно реагируют на боль, но в большей степени, чем итальянцы, озабочены ее последствиями для здоровья. Протестанты англосаксонского происхождения позволяют себе эмоционально реагировать на боль только в приватной обстановке. Ирландцы же безмолвно переносят боль, не допуская жалоб и демонстрации своих страданий даже среди близких.

А каким образом общественные ценности и условия заставляют людей становиться застенчивыми? Вы сможете ответить на этот вопрос, если вообразите себя министром внутренних дел некоего общества, поставившим себе задачу поголовно насаждать застенчивость. В ваш список необходимых мероприятий, вероятно, войдет следующее:

• культивирование безудержного индивидуализма (каждый ведет себя так, как хочет);

• насаждение культа Эго (нарциссическая интроспекция, самоуглубленность, озабоченность своими проблемами);

• создание системы жесткой конкуренции, в которой вознаграждаются личные достижения, а неудачи превращаются в повод для осмеяния и стыда;

• стимулирование безграничного стремления к успеху при отсутствии каких бы то ни было рекомендаций относительно того, как справляться с неудачами;

• дискредитация открытого проявления чувств и сопереживания;

• ограничение возможностей для интимных отношений между полами и строгий запрет на большинство форм сексуальных проявлений;

• отнесение выражения взаимной симпатии и любви к нежелательному поведению;

• отрицание значимости настоящего момента, преувеличение славы минувших дней и светлых перспектив на будущее;

• поддержание социальной нестабильности за счет увеличения числа разводов и переездов, роста экономической неопределенности и любых других возможных средств;

• разрушение веры в общечеловеческие ценности, а также чувства гордости от сознания принадлежности к определенной группе.

Подумайте: а не составлена ли для вас такая программа? Не насаждаются ли подобные установки в вашей повседневной жизни? Уверен, что в любом обществе, где застенчивость превратилась в серьезную проблему, мы найдем варианты этих десяти заповедей. Там, где застенчивость выражена в меньшей степени, эти установки, вероятно, не столь многочисленны и строги. Если мы сопоставим уровень застенчивости в разных культурах, то сможем порекомендовать определенные изменения в социальных ценностях. (Таблица уровней застенчивости в зависимости от культуры представлена ниже.)

Прежде всего обратимся к той культуре, где две из описанных заповедей соблюдаются столь строго, что почти гарантируют возникновение застенчивости.

Наши исследования показали, что больше, чем в какой-либо другой изученной нами стране, застенчивость распространена в Японии и на Тайване. 57 % опрошенных японцев и 53 % тайваньцев признали себя застенчивыми. Три четверти японцев расценивают застенчивость как серьезную проблему; свыше 90 % указывают, что считали себя застенчивыми в прошлом или считают в настоящем. По сравнению с представителями других национальностей японцы более склонны испытывать застенчивость практически в любой ситуации общения. У мужчин застенчивость возникает на фоне противоречия двух социальных установок – быть главой семьи и безусловно подчиняться любому авторитету. Среди японцев (и тайваньцев) гораздо больше застенчивых мужчин, чем женщин. В других исследованных нами культурах либо вообще не существует различий между полами в этом плане (как в Соединенных Штатах), либо женщины более застенчивы, чем мужчины (например, в Израиле, Мексике и Индии).

В восточных культурах наблюдается интересное противопоставление: с одной стороны застенчивость как нежелательная черта, с другой – традиционно поощряемые скромность и сдержанность. Японцы чаще других утверждают, что им нравится быть застенчивыми и они видят в этом определенные преимущества. Но таких все же лишь 20 % – безусловное меньшинство. Большинство студентов, заполнивших наш опросник, отметили, что считают застенчивость нежелательным свойством и не находят в ней ничего привлекательного. В этом, вероятно, получает отражение растущий протест молодого поколения против догм восточной системы ценностей.

Япония являет собой пример общества, порождающего застенчивость. Мои собственные наблюдения, подтвержденные данными моих восточных коллег и иных исследователей японской культуры, показали, что японский ребенок растет опутанным сетью культурных традиций, делающих застенчивость неизбежной. Процесс усвоения ребенком культурных ценностей тяжело поддается изучению: исследователи рискуют прийти к ложным интерпретациям. Тем не менее в ряде источников мы находим аналогичные выводы о влиянии японских культурных ценностей на процесс воспитания, а также о том, каким образом такого рода воспитание формирует застенчивость. В одной из наиболее интересных работ, посвященных изучению японских и американских детей (и их родителей) на протяжении их развития от трех месяцев до шести лет, говорится:

«По сравнению с японцами американцы более активны, независимы, открыты в проявлении эмоций и более приспособлены к функциональному манипулированию как физической, так и социальной средой».

Эмоциональный самоконтроль, запрет на самовыражение, подчеркнутое внимание ко всякого рода правилам и ритуалам не только тормозят активность и самостоятельность, по и препятствуют приемлемому проявлению тревоги и гнева. Японец, страдающий психическим недугом, склонен видеть источник заболевания в самом себе, и поэтому свои негативные эмоции он направляет на себя. Направление эмоций вовнутрь стимулируется и иными культурными ценностями, такими как чувство долга (гири), выполнение своих обязательств, покорное и уважительное поведение по отношению к вышестоящим лицам, самоуничижение, личная ответственность за собственную неспособность жить согласно общественном нормам.