не та семья, что была ранее… Да и дом этот осквернили… Осквернили и не только лагерь, но и честь дяди…

— Я не понимаю…

— Через несколько дней после похорон в лагерь наведались какие-то дятлы с высокими чинами во главе с этим Роуландом Доббером… Они заявили, что дядя не завещал никому эти территории, поэтому они отходят Короне…

— Что?! — не сдержавшись, возмутился Бергенден.

— Слушай, это ещё и не всё. Предъявив какие-то бумаги, в которых чёрт что разберёшь, они сказали, что ныне этот лагерь переформировывается в разведывательный подкорпус под командованием этого самого Доббера из Высшего Гвардейского Состава… Ныне он командует тут всеми. Кроме того, он сказал, что якобы мы жили всё время за счёт государственной казны и выполняли государственные задания, что взбесило многих…

— Господи, помилуй… — обескураженный, промямлил Бергенден. — Как же… Безобразие чистой воды!

Ветер усилился. Поток воды в речке слегка скосился. Листья пронеслись под ногами. Стало холодать. Раздался гром.

— Думаю, стоит вернуться. Дождь обещает быть сильным, — сказал Адияль, и они направились обратно.

— Привет, Эди. Как церемония прошла? — встретил только что вошедшего в свою комнату Адияля Дэрек.

— И тебе здравия, дружище, — отозвался Бергенден, саркастично улыбаясь, выказывая недовольство.

— О, извини. Я просто уже видел тебя сегодня. Думал, поздоровался.

— Что ты делаешь в моей комнате? — спросил Адияль.

— Как ж тебе объяснить… Меня с моей комнаты прогнали эти ублюдки в мундирах, а единственная, в которой ещё есть место на одного человека, оказалось твоя. Так что теперь мы будем жить вместе какое-то время. Надеюсь, не продолжительное…

— Не пойдёт. В моей остановился Бернард, — немного грубо ответил Адияль.

— Что же… неужели нет более комнат? — спросил Бергенден, покраснев.

— Я ещё не заходил к Эйдену. Вероятно, у него может оказаться свободная койка, — нахмурив лицо, безэмоционально пролепетал Дэрек, выходя из комнаты со своим вещами.

— Он, кажется, обиделся…

— Да, в логике тебе не откажешь. Как, впрочем, и наблюдательности, — иронизируя, ответил Леонель, что-то ища в большом складном сундуке, который он вытащил из-под кровати.

— Кстати, я совсем забыл спросить… Раньше вы жили в палатках, а теперь вы заселили этот домик. С чего вдруг? — спросил Бернард, оглядывая комнату. — Я, впрочем, всегда удивлялся, почему такой с виду хороший домина пустует, будучи на вашей территории.

— Вопрос весьма интересный, но ответ весьма простой. Летом мы живём в палатках, потому что в наших краях ужасно жарко, а осенью перебираемся в дом. К тому же, в доме не так много места, как может показаться. Я думаю, ты заметил, — разъяснил Адияль.

— Понятно, — задумчиво сказал Бергенден, смотря на семейный портрет совсем юного Зендея, малыша Адияля, Вэйрада и некой незнакомой красавицы-женщины, которая, как догадался Бернард, являлась матерью мальчиков. — А почему же ты так холодно обещаешься с ребятами? Извини, за немного, возможно, глупый вопрос…

— Мы… Поссорились недавно, хоть и многие делают вид, что ничего не было… — растерянно, задумавшись, дал ответ Леонель, закрывая сундук и заталкивая его обратно под кровать. — Расскажу после того, как поужинаем. Сегодня вроде бы свекольный суп… Да, должен быть.

Адияль не ошибся. На ужин действительно был подан свекольный суп, приготовленный то ли Ольгердом, то ли Вальтером. Этого Леонель вспомнить не смог. Кушали они вдвоём, так как немного опоздали на общий приём. Вернувшись в комнату, Адияль всё же решил рассказать о той самой ссоре, что произошла в их братстве не так давно.

— Так, слушай. Пару дней назад…

— Подожди, — прервал его Бергенден. — Может, ты сначала поинтересуешься, как там дела у Дэрека? Нашёл ли он комнату… Не хочется, чтоб он на улице ночевал.

— Если он не смог отбить свою же комнату у каких-то вояк, то, думаю, на улице ему будет не так уж и плохо, — съехидничал Адияль, но после, увидев осуждающий и непонимающий взгляд товарища, он всё же сменил интонацию, сказав: — Да брось, это шутка. Сейчас схожу, узнаю.

И Адияль вышел. Бергенден ещё раз решил внимательно осмотреть комнату его друга, так гостеприимно позволившего ему жить с ним некоторое время, пока он не решит вернуться домой.

Бернард, сразу почувствовав крохотность этого помещения, предположил, что, вероятнее всего, все комнаты по своим размерам одинаковы. Ибо даже в таком гигантском доме невозможно уместить столь большой отряд в ещё и немалых апартаментах. Сами покои выглядели уютно. На деревянном полу располагался небольшой ковёр. Справа от двери находилась ещё одна койка, которую и занял Бернард. Сразу за ней располагалась тумбочка, на которой лежал деревянный тренировочный меч и кружка, на дне которой засыхали остатки компота. Слева же от двери находилась кровать Адияля. Впрочем, из мебели оставался только маленький столик со сломанной ножкой, на котором Бергенден и заметил семейный портрет. Кроме него, на столе лежала книга по боевому искусству и целая стопка писем.

— Что ж, он всё-таки приютился в комнате Эйдена, которая оставалась последней со свободным местом, — вернувшись, огласил Леонель. Он присел на свою измятую постель и начал: — Было это месяц назад. Может, чуть больше…

— Это же просто какое-то безумие… Почему эти дятлы думают, что имеют право вторгаться на территорию Эверарда лишь потому, что он умер?! — негодовал Адияль.

Однако остальные промолчали. Лишь Эйден, допив свой эль, кинул свои пару слов:

— Да потому что этот ваш Эверард ничего никому не завещал. Вам же сказали?

— Ну и что с того? — продолжал Леонель.

— А то, дурень, что у государства есть все полномочия забрать эти земли и нас вместе с ними. А знаешь почему? Потому что Эверард не благородный рыцарь, коим тебе представляется!

— Эй, Эйден, ты за словами-то следи! — буркнул Джеймс.

— Верно он говорит, — подхватил Дэрек. — Вы думаете, что дядя нас по своей доброй натуре приютил? Мы жили за счёт государства и до его смерти. Мы выполняли задания от Короны. А сейчас изменилось лишь то, что земля не принадлежит всецело ему. Чего уж демагогию разводить.

— Что ты такое говоришь?! — рявкнул Адияль.

— Да то, что дядя взял нас в надежде скорого окупа. Он купил земли, обустроил лагерь, взял бесплатных детей в виде нас, а затем использовал для выполнения заданий свыше, получая при этом деньги, на которые он нас и содержал. Эта схема ясна как день. И именно поэтому после его смерти у нас просто пропал посредник. Теперь всё идёт напрямую от командования к нам, — довершил изложение своих мыслей Дэрек, грубо натачивая свой меч.

— Да пошёл ты! Да пошли вы! Дядя не был таким! Он… он был честным! — вскрикнул, встав с бревна, на котором они сидели, Адияль.

— Иди лесом. Ты