– Ну и придурок… Так даже побеждать неинтересно. Ты чего, былин не читал?

– Именно что читал, – кротко сказал Фёдор. – Майлов, давай, любезный.

Вахмистр, направив на ящера базуку, в долю секунды привёл её в действие. Монстр не смог увернуться – снаряд взорвался недалеко от левой передней лапы, в стороны полетели обломки чешуи и брызги необычно чёрной крови. Подняв голову, ящер заревел от боли, обиды и злости – так, что у всех четверых бойцов заложило уши.

– Про гранатомёты в былинах, конечно, ничего не сказано! – крикнул Каледин. – Но я подумал – отчего не попытаться? По-моему, не хуже меча-кладенца, согласен?

– Ах ты сволочь… – не сказал, а прямо-таки пропел противник. – Ну, держись!

Он вновь пригнулся к земле и, мотая головой, испустил сразу несколько струй пламени – как из огромного огнемёта. Но на этот раз ящер метил не конкретно в Каледина, а поджигал всё вокруг. Идея оказалась проста – вспыхнули и сухая трава, и дома, и тела погибших на площади. Буквально за минуту поле битвы превратилось в гигантский костёр – дракон дунул во всю силу лёгких, и ветер понёс пламя на его противников. На Каледине загорелась одежда, Майлов, уже не стесняясь присутствия Алисы, с матюгами прыгнул в фонтан под каменным двуглавым орлом, обер-медэксперт Шварц, утратив флегматизм, катался по земле, сбивая огонь с волос, а Алиса упала на колени, кашляя от дыма.

Земля задрожала – дракон подходил, тяжело ступая лапами.

– Ну, чё, супергерои? Ненадолго вас хватило, а? – весело спросил он, и склонился над штабс-капитаном Шварцем. – Я посылал тебе телепатический сигнал, пока ты в аэроплане спал. Жалко, на остальных силы не хватило уже. Ты совсем не понял? Да что вы все за дураки-то такие? Джаггернаут позвонил, сказал – им в Скотленд-Ярд поступило донесение, что на Мальту срочно летит русская бригада. Среди собратьев дар телепатии только у меня, от покойного дедушки, но я ведь даже номер рейса не знал. Напряг мозг, с трудом связался наугад с кем-то из пассажиров… И ты посчитал видение обычным сном? Не внял предупреждению? Никакой мистики, подсознательного ужаса, всё чётко и ясно: не надо продолжать расследование, лучше разойтись по домам живыми и здоровыми. Но минуточку, зло заключило с тобой договор!

– Ох, видите ли… – смутился Шварц. – Я слишком давно живу в России. Здесь принято, когда дела совсем плохи, обещать пожертвовать церкви денег, поставить свечу толщиной с бревно и вести праведную жизнь. Но когда дела опять налаживаются, все едут пить шампанское в стриптиз-трактир и об этом не вспоминают. Так что извините, я забыл.

– Вот так я и знал, – расстроился дракон. – Повезло мне со страной, нечего сказать.

Он разинул пасть, обдав штабс-капитана смрадом.

– Простите, у меня последний вопрос, – приподнялся на локте несколько помятый и обгоревший Хайнц Модестович. – У вас чешуя пулями не пробивается, верно?

– Гениально, – вздохнуло чудовище. – И вот с кем мне приходится работать? Почему ж всё-таки мы вымираем, а не вы? Нет на свете справедливости. Прощай, интеллигент…

– А, ну значит, я всё правильно рассчитал, – спокойно сказал сам себе Хайнц Модестович. – Запутался попросту в мыслях. Что ж, надеюсь, сейчас подобных проблем не будет.

Вытянув руку с револьвером «наган», заряженным пулями 45-го калибра, он выстрелил в дракона почти в упор, целясь в огромный, выпуклый, изумрудного цвета глаз.

Звук, который последовал за этим действием, показал, что предыдущий рёв после попадания снаряда из базуки Майлова вполне можно счесть лёгкой детской песенкой. С неба дождём посыпались мёртвые птицы, а Каледин почувствовал, как в голове что-то лопнуло, и из его ушей заструилась кровь. Алиса упала навзничь, потеряв сознание. Майлов, зашатавшись, плюхнулся обратно в фонтан, из чьих недр едва начал вылезать. Лишь на Хайнца Модестовича драконий вопль произвел нулевое впечатление – он нажал на спуск снова. Шесть пуль легли рядом в зрачок дракона, как при стрельбе в тире в яблочко. Глаз, словно огромный светофор, начал медленно гаснуть. Не испытывая судьбу, обер-медэксперт вскочил и резво побежал вдоль кривой улочки прямо по тлеющей траве. Дракон, соответствуя вполне человеческой привычке (представьте: вас ткнули чем-то в глаз), бросился за ним, продолжая реветь (существенно тише) и размахивая хвостом так, что разрушил балкон на городской управе, с пылью и щепками просыпавшийся на тела горожан. Майлов покинул-таки бассейн под сенью двуглавого орла, в спешке заряжая гранатомёт. Каледин, подхватив бывшую жену на руки, отнёс её подальше от огня и побрызгал в лицо водой из фонтана. Ресницы Алисы дрогнули, она закашлялась.

– Закрой нос мокрой тряпкой, тут полно дыма, – посоветовал Фёдор.

– И где я тебе возьму тряпку? – вяло удивилась Алиса.

– Тут куча трупов, одолжи у кого-нибудь. И спрячься. Мы постараемся с ним разобраться. Эх, сейчас бы бомбардировщик вызвать, но все телефоны в Москве не отвечают… да и полномочий у меня нет. Мощный он, сволочь, следовало учесть, с кем связались. Смотри за Варварой, а то знаю я её – небось меч-кладенец ищет.

Подхватив автомат, Каледин побежал в ту сторону, откуда раздавались рёв и грохот.

Дракон между тем, учиняя на своём пути разрушения, преследовал убегавшего Хайнца Модестовича. Обычно медлительный, холодный и вальяжный, обер-медэксперт нёсся с такой дивной резвостью, что ему позавидовал бы и гепард. Пару раз зубы ящера щёлкнули в десятке сантиметров от затылка Шварца, но фортуна благоволила уроженцу Дрездена: над городом поднялся дым, а чудовище ослепло на один глаз.

В драконе не осталось и намёка на того сексуального незнакомца, с которым столкнулась Фелиция у руин храма Та’Хаджрат, – он был одержим яростью, и лишь понимание, что сила не бесконечна, сдерживало расход пламени. «Вот приехали бы они на полдня раньше, – ярился Эстевауслинд, – не пришлось бы сейчас ерундой заниматься, сдохли бы вместе с остальными!» Он чувствовал слабость, кружилась голова – сказывались и кровоточащая рана в боку, и выбитый глаз. Но хуже всего было ощущение истощающейся энергии, той самой, с помощью которой он заставил восстать мертвецов города Корнилова. «Да что ж такое?! – злился дракон. – Когда не надо, так умри вокруг всё живое. Когда надо – я и голубя не могу заставить захлебнуться». Влетев в узкий переулок, он застрял между двумя домами – стародворянскими, с лепниной, – и злобно забил хвостом, пытаясь вырваться. Сзади на цыпочках зашёл Майлов, неся на плече гранатомёт.

– Ну, Господу Богу помолясь… – торжественно прошептал он в пространство и выстрелил.

Ракета врезалась дракону в шею. Взрыв вызвал поток чёрной крови, забрызгавший стёкла соседних домов, и без того уже закопчённых вследствие охватившего Корнилов пожара. Эстевауслинд, не оборачиваясь, на манер рака резко попятился назад, и вахмистр не успел уклониться – мощным взмахом хвоста чудовище отбросило казака назад. Пролетев мимо двухэтажного здания жандармерии, Майлов обрушился прямо в бушующее пламя. Каледин, услышав крик погибающего соратника, выматерился и в бессильной злобе открыл по ящеру огонь, однако пули продолжали отскакивать от чешуи. Лязгнули клыки.