– Без глупостей, Рик, – шепнул он, – руки сломаю и в космос брошу.

Капитан Ричмонд порывисто оглянулся на боцмана, открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал и согласно кивнул. Жест дался ему с огромным трудом, как отметил про себя Гавриил.

«Святые небеса, да я тут один нормальный, что ли, остался? Что вообще происходит?» – подумал он, отчаянно желая оказаться где-то далеко и можно даже под свистом снарядов.

– Капитан?

Из примыкающей к основному помещению комнаты показалась Анна в хирургическом комбинезоне, переводя взгляд с капитана на боцмана, а затем на доктора Травкина.

– Я что-то пропустила?

– Да, а он твой мат, овации, занавес, – ядовито высказалась забытая всеми Елена, мрачно поглядывая на свою изодранную одежду, в которой ее и заморозили пираты.

– Карго слова не давали, – буркнул Джек. – Док, можно ее забирать? – он кивнул на Елену.

– Можно, – ответил Гай, – все с ней в норме. Куда определишь-то?

– У нас есть гостевые каюты, – пожал плечами Кацман, – а еще есть клетки для отлова и содержания особо ядовитых грузов, – цинично заулыбался он, – вот туда она и пойдет, ебать-колотить.

Он решительно подошел к пленнице, выволок ее из автохирурга, рывком поставил на ноги и, с силой заломив руки за спину, надел силовые браслеты, которые отстегнул от пояса жестом фокусника.

– Пошли, Елена Ильинична, кончился твой солярий.

Капитан Владленова тихо зашипела от боли, но до разговора с боцманом не снизошла.

– Ты… – Рик кашлянул, прочищая горло, – Анна, с тобой все в порядке? – обратился он к старпому.

– Да, почти, – с непосредственностью андроида и человеческой улыбкой ответила она, – полностью функции восстановятся через некоторое время, но мое состояние допускает возвращение к своим обязанностям.

Ричард кивнул, и, казалось, расслабился. Нервное напряжение отпустило, в кровь тут же ударила приличная доза алкоголя, не пробившаяся раньше только благодаря усилию воли и постоянным нервным мыслям. О чем именно так уже сильно переживал капитан, оставалось загадкой даже для него.

«Это все от временного парадокса, – уговаривал он себя, – конечно, от чего же еще».

– Ты можешь пока отдохнуть, – с наигранной небрежностью высказался он и направился к выходу.

– Капитан, – деликатно сказала Аннабель, – Выход в другой стороне, там санблок медотсека.

Рик сделал вид, что именно туда и направлялся, сдержанно кивнув в ответ старпому. Анна посмотрела на Гая.

– Он был ранен? – спросила она.

– Теперь уж и не знаю, – протянул Травкин, утирая вспотевший лоб и продолжая сжимать коробочку телепортатора. – Если и был, я это пропустил. И, видимо, давно.

Он задумчиво посмотрел на Анну, сощурившись.

Старпом выглядела немного бледной, но вполне себе живой. И только странное чувство никак не желало покидать разум Травкина. Ему постоянно казалось, что из автохирурга он достал совсем другую Аннабель Уискер. И чего теперь ждать от нее, он совершенно не знал.

«Ну, Джек, банан тебе в задницу, вся надежда на тебя, старый ты камикадзе».

There’s no reason

There’s no compromise

changin seasons

livin the high life

I don’t know you

so don’t freak on me

I can’t control you

you know my destiny

straight out of line

I can’t find a reason

why I should justify my ways

straight out of line

i don’t need a reason

you don’t need to lie to me

Godsmack – Straight out of line

– Тайм-привод включен, капитану немедленно прибыть на мостик, – раздался из динамиков тревожный голос искина, – немедленно вернись домой, гулящая скотина, нас же похищают! – истерически взвизгнул он дополнительно. – Всех, то есть, и меня, распиздяй ты капитанский!

По Астарте разлился душераздирающий сигнал тревоги, судно тряхнуло – это защитные системы искина пытались самостоятельно справиться с проникновением в его трепетные мозги, изо всех сил противоборствуя несанкционированному насилию над собой. Боцман ринулся к мостику, гремя тяжелыми ботинками по переборкам. На одном из поворотов он поскользнулся и сильно ударился лбом в поручень лестницы между уровнями.

– Да чтоб тебя в жопу выебали автогеном, зараза электронная, – процедил он сквозь зубы. – Чего орешь, блядь, как институтка в борделе?

– Тайм-привод включен, – как-то уже робко повторил искин, сообразивший не расстраивать Кацмана еще больше, когда тот вломился на мостик. – Несанкционированное проникновение в систему корабля, – совсем уж сник искин.

– О, какой сюрпрайз, нашего цифрового эстета изнасиловали! – мстительно выдавил Джек, потирая шишку на лбу и усаживаясь на место второго пилота. Ульрих скользнул в помещение, быстро перебирая ногами и руками по стенам. Видимо, этот фокус настолько понравился фон Цепешу, что теперь вампир решил при каждом удобном случае пользоваться именно таким способом передвижения.

Капитан и старпом вошли почти одновременно. Рик притормозил, было, у двери, пропуская даму вперед, но тут же вспомнил, что он здесь капитан, и, сурово сдвинув брови, размашистым шагом подошел к своему месту. Аннабель уселась рядом, а вот Гай не появился.

– По штатному расписанию Док должен сейчас сидеть за пультом носового орудия, – пояснил капитан недоумевающему Ульриху. – Если что-то случится, он присоединится к нам…

Пока Ричард объяснялся с техником, его пальцы уже набрали на интеркоме комбинацию экстренной блокировки управления кораблем. Теперь Астарта должна была подчиняться исключительно приказам и командам капитана. Но у судна, видимо, было свое мнение на этот счет.

– А что может случиться? – поинтересовался вампир.

– Кончатся заряды, – сухо пояснил Рик.

– Или кончится сам Гай, – добавил Джек. – Не волнуйся, – ободрил он вампира, – наш Док кончается только после того, как кончается его пушка. А такого на моей памяти еще не было.

Кацман весело усмехнулся.

– М-да, – только и смог выдавить Ульрих. По его лицу отчетливо читалось выражение полной растерянности от слов боцмана, желание поскорее сойти на первом же попавшемся астероиде или планетоиде, или скорбно покончить с собой в бою. Перед этим, конечно же, полагалось отправить родне кучу записок, пояснений и распоряжений.

Растерянность на лице фон Цепеша сменилась плохо скрываемым ужасом. Он собирался выжить только из упрямства и страха сломать пальцы на клавиатуре при написании такого огромного количества макулатуры.