и стойка с администраторами этого заведения. Двое молоденьких девушки стояли за стойкой, а три здоровых амбала разместившись перед телевизором, резались в карты. Но если я не привлёк их внимания, то вот двое моих гвардейцев, произвели противоположный эффект. Ребята сразу прекратили играть и положив руки на поясничную кобуру, встали с дивана и разошлись по помещению, пока я с ухмылкой наблюдал за их телодвижениями. Но всё оказалось ещё проще, чем, я думал. Сзади нас послышался лязг затвора-автомата и вслед за моими людьми вошли ещё трое, уже с автоматическими винтовками.

— С оружием в клуб нельзя, господа, — пробасил, один из тройки игроков в карты.

— Я вижу, — продолжая улыбаться, ответил ему.

— Вы себя с нами не сравнивайте. Вы тут гость, а мы охрана, — всё так же вежливо произнёс этот парень.

— Так эти ребята, охрана. Моя охрана, — сделав шаг, я краем глаза, заметил, что один из вошедших, приподнял автомат в мою сторону.

— Не двигайтесь, пожалуйста. Это закон для всего нашего заведения. С боевым оружием внутрь нельзя. И вы или сдаёте и идёте развлекаться или уходите. Мы можем помочь выйти, если потребуется.

— Ну хорошо, предположим, мы сдадим оружие. А если на нас нападут внутри? Попытаются убить, например, меня. Как моей охране меня защитить? поинтересовался я.

— Если ваша охрана, не может защитить вас без оружия, то грош цена этой охране, — заметил, парень с автоматом, что стоял позади меня.

А я, окинув взглядом свои гавриков, по их растерянному взгляду понял, что моей охране и правда грош цена.

— Поэтому вы тут с оружием? Не владеете ближним боем, — съязвил я, от обиды на своих дураков инструкторов.

— Мои парни, одни из лучших мастеров рукопашного княжества, — проговорил мужчина, который говорил первый со мной.

— Оружием сами достанете у нас или доверяете нам? — смирившись, проговорил я.

— Вам, Дамир Александрович я доверяю. А у других мы сами изымаем.

Повернувшись к своим людям, лишь кивнул. И сняв пиджак, следом за ним я скинул наплечную кобуру. Мои же парни, просто достали пистолеты и положили их, в любезно предоставленный ящик, где уже положили бумажку с моей фамилией.

— Дамир Александрович, вас ждут на втором этаже. Лестница слева у стены.

— Как скажете… — качая головой я зашёл в очередную дверь.

А я оказался на небольшом балконе. Высота была около двух метров от пола, но этого хватало, чтобы найти гостю нужное ему место. Справа у лестницы виднелся бар и десяток столиков, ещё один бар у противоположной стены. Рядом с барами виднелся огромный трёхметровый в диагонали экран, где был список людей, с фотографиями и рядом с ними разнообразные цифры. А в центре располагались два классических ринга, с канатами и два октагона. И везде шли бои. Под крышей цеха, виднелись краны и рельсы, по которым он передвигался. Свисали цепи и крюки. И всё было не ржавое и не заброшенное как должно было быть. Все детали и элементы свежеокрашенными хромированные элементы отражали свет. Как и говорил охранник, был тут и условный второй этаж. Выполненный просто из решётчатого настила и нависающий на несколько метров над бывшим цехом. Не завидую девушкам, что оказались там на каблуках. А их, было немало на этом этаже. Там стояли мягкие диваны и кресла. А вот в самом конце над баром у дальней стены, виделся вагон метро. На нём готическим шрифтом было выведено Ave, Caesar, morituri te salutant.

— Гладиаторы, значит, а Цезарь тогда тут кто? — усмехнулся я.

— Я. Цезарь тут я, Дамир Александрович, — раздался позади меня голос Вяземского.

— Я вслух сказал, да? — грустно спросил его.

— А, я думал, что вы меня и спрашиваете. — удивлённо произнёс он.

— Да нет, я вас не слышал. Значит, вы тут главный? — повернулся я к нему.

— Нет, у нас нет главных. В нашем ордене равны все, — произнёс Вяземский, поднимаясь на несколько ступенек и жестом приглашая с собой.

— В Ордене? — невинно поинтересовался я.

— Дамир, не притворяйтесь. Мы оба умные люди. И Юсупов умный и учитывая, что его дочь сейчас спит в вашей спальне в статусе жены. Было бы глупо считать, что он не рассказал вам о нас. Но, что вы хотите от нас, я не понимаю. Набирать сторонников не запрещено. Против Вас мы ещё не действуем. Так что привело сюда, вас?

— А я не за вами. Я сюда по душу ваших гладиаторов, — бросая взгляд на одну из арен, вокруг который люди взорвались радостными криками.

— И что же они сделали? — заинтересованно спросил князь, как и я, посмотрев на арену, сделав пару хлопков.

— Они скрывают людей, которые организовывали беспорядки. Поставляли оружие для этих людей. Давали возможность тренировки и отработки своих навыков им. Теперь я хочу донести, до ваших людей, что не нужно этого больше делать. И проблемы я создам всем и каждому, если они не пойдут мне навстречу.

— Безухов же захватил организаторов? — продолжил движение князь.

— Он поймал заказчиков, а убивали и стреляли бывшие военные. И все они тренируются в ваших клубах, — не отставая от него, я схватил бокал с подноса у девушки официантки.

— Вы думаете, что бывший военный выбирая зал и место для тренировок, выберет зал, где девочки качают попу и там же сфоткает её в социальные сети? Вместо зала, где собираются бывшие сослуживцы.

— В чём-то, вы правы. Я вас услышал. Это всё, что вы хотели передать им?

— Да. Мне нужны те, кто сбежал и предостеречь от дальнейших ошибок ваших гладиаторов. Обычные люди не должны страдать за наши интересы. Хотите воевать со мной. Воюйте со мной, а не с гражданскими.

— Договорились. Я лично прослежу, чтобы те, кто виновны во вчерашнем, были привезены Безухову. А вам пора домой. Вы тут лишний. Всего хорошего, — остановился он и пожав мою руку, удалился.

Глава 31

— Вяземский, а что хотел мальчишка? Зачем он приходил? — проговорил мужчина с интересом разглядывая в окно, Болконского.

— Он приходил, чтобы поговорить с нашими людьми. Теми, кто владеет залами и подпольными боями, чтобы они сдали ему всех тех идиотов, что принимали участие во вчерашнем бунте.

— И что ты ему ответил? Сдашь всех. Ты уверен?

— Сдам ему самых отмороженных, тех, кто нам самим мешает. Ему хорошо и нам приятно, — рассмеялся Вяземский.

— Хороший ход. Одобряю, — подхватил смех, второй собеседник.

— Арсен, ты когда объявишь то, что ты жив, сколько будешь её скрываться от всех?

— Ещё месяц или два, возможно, три, но пока точно у меня нет информации. Я не хочу