А то, что ей показалось, что она с ним не одна, — ее проблемы.

Ира опоздала минут на десять, прибежала сияющая, поцеловала Таню и сразу сообщила:

— Я выхожу замуж.

— Нашла чем удивить, — засмеялась Таня.

С подругой ей всегда становилось легко, у Иры был замечательный характер. Она умела во всем найти светлые стороны и никогда не унывала, у Тани так не получалось.

— На этот раз все серьезно, — утыкаясь в меню, сообщила Ира.

— Само собой, — подтвердила Таня.

Подруга выходила замуж уже трижды и с каждым мужем ухитрялась прожить ровно год. За это время выяснялось, что мужья способны только красиво ухаживать, а от жены требуется быть при них одновременно мамкой и нянькой, чего Ира терпеть не могла. Нянчиться надо с детьми, а не со взрослыми мужиками, утверждала подруга. Таня была с ней согласна и не согласна. Даже самому сильному человеку иногда бывает нужна поддержка, спорила она с подругой. Вот именно что иногда, говорила Ира. Иногда, а не постоянно.

— Он американец, — подруга, наконец, изучила меню, сделала заказ.

— Вот черт, — расстроилась Таня. — Что я буду без тебя делать?..

— Он русский американец.

— Как это?

— Родители уехали, когда он еще маленький был. А сейчас он возглавляет в Москве российское отделение большой фирмы. Он уже пять лет в Москве и уезжать пока не собирается. Так что и я пока никуда не уеду, не переживай.

— Главное, чтобы он год в Москве продержался, — понадеялась Таня. — А потом, как показывает практика, может уезжать. Один.

— Не каркай! — засмеялась Ира. Улыбнулась каким-то своим мыслям и посерьезнела. — Как у тебя с Юрой?

— Никак, — ответила Таня. — Мы теперь друзья и коллеги.

Официант принес закуски, разлил вино, которое заказала Ира. Вино оказалось вкусным, подруга, в отличие от Тани, в винах разбиралась.

— Я не могу быть любовницей, — пожаловалась Таня. — Не могу, и все.

— Ну и правильно, — поддержала Ира, уминая салат.

Таня поковыряла свой салат, отодвинула, допила остатки вина в бокале и рассказала про соседа Степана, про убийство, про бывшую невесту Владу, которая оказалась не бывшей, а действующей любовницей.

— Тань, она могла специально так сказать, — имея в виду намек Влады на то, что связь со Степаном у нее и сейчас более чем дружеская, попыталась успокоить Ира. — Она могла специально соврать, чтобы тебя позлить.

— Она сказала это специально, чтобы меня позлить, — кивнула Таня. — Но это правда.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. А еще я знаю, что она меня ненавидит и хочет Степана заполучить назад. Целиком и полностью.

— За свое счастье надо бороться.

— Не хочу. Это не счастье, если его нужно силой удерживать. Всегда найдется кто-нибудь посильнее и отнимет.

От вина зашумело в голове. Таня повеселела, жизнь перестала казаться безнадежной.

Жила же она без Степана, и дальше проживет.

Выходя из такси, хотела не смотреть на окна соседа, но все-таки посмотрела — Степана дома не было.

Дома она умылась, приняла душ и сразу заснула безо всякого снотворного.

Разрозненные непонятные события начинали складываться в одно целое. Дробышеву это напомнило редеющий туман в лесу, который, отступая, обнажает дорогу. Самым правильным, конечно, было бы сообщить обо всем в полицию, но факты казались слишком зыбкими, надуманными. Проникновения в квартиру, которые то ли были, то ли нет, убийство, дорожная авария. Выстрелы, которые вроде бы и не выстрелы.

Если обо всем этом начнет рассказывать перепуганная женщина, наверное, полицейские внимательно ее выслушают. А ему, здоровому мужику, выступать в такой роли совсем не хотелось. Он не истеричная дамочка с манией преследования.

Когда он звонил Владе в дверь, она в очередной раз разговаривала по телефону с Даной.

— До этой дуры, наконец, дошло, — объяснила Влада, — что вокруг нее происходит что-то ужасное, и ее лично это тоже может коснуться. Она меня замучила. Звонит и звонит. Господи, ну как можно было не задуматься, если из троих, которые сидели за одним столом, двоих уже на свете нет!

Дробышев согласно хмыкнул, вешая куртку на вешалку.

— Ужинать будешь? — спросила Влада. — Я заказала пиццу, уже принесли.

— Давай, — согласился он.

Помимо пиццы Влада поставила на стол массу закусок, заказанных специально для него. Дробышев сегодня крутился с раннего утра, не успел пообедать и на еду накинулся жадно. Влада весело и понимающе улыбалась.

— Позвони Дане, — помешивая чай, решил он. — Попроси, чтобы она свела нас со своей тетей. Или еще с кем-нибудь из родственников. Нужно узнать поподробнее про эту аварию.

Влада кивнула.

Дробышев с удовольствием отпил чай, чай оказался отменный.

— Странно, — покачал он головой. — Допустим, Дана дурочка…

— Она не дурочка, — перебила Влада. — Она очень даже себе на уме.

— Неважно, — продолжал он рассуждать. — Но Журавлев точно не дурачок. Он просто не мог не связать убийство Егора и смерть дяди жены. А вел себя как будто ни о чем таком понятия не имеет.

— Верит в ДТП? — предположила Влада.

— Не смеши, — усмехнулся Дробышев. — У обычного человека возникнут вопросы, а уж у журналиста… Он всячески давал понять Инне, что с Егором его ничто не связывает. Так, шапочное знакомство.

— Они не были закадычными друзьями.

— Но и посторонними не были. Нет, Влада, Журавлев вел себя странно. Звони Дане, — поторопил он.

Влада не успела набрать номер, подруга позвонила сама. Влада показала Дробышеву имя «Дана» на сенсорном экране, усмехнулась. Дробышев тоже.

— Даночка, я хочу поговорить с твоей тетей, — попросила Влада.

Из трубки слышался женский голос. Дана частила, не давая Владе вставить слово. Дробышев пожалел бедную девушку.

Тетя совсем плоха после смерти мужа. Да она и не знает ничего. Зато Дане удалось узнать телефон свидетеля ДТП. Этот свидетель, кстати, и гаишников вызывал. Очень хороший парень, очень хороший. Тете помогал, когда та на место аварии приехала. Городок у них небольшой, авария произошла совсем рядом с тетиным домом.

Свидетелю Дробышев позвонил сам. Парень встретиться согласился, объяснил, где по утрам гуляет с собакой.

Ехать с Владой Дробышеву не хотелось, но она настояла. Имеет право, ее это все напрямую касается.

Она выглядела измотанной и несчастной, Дробышеву даже показалось, что она пытается сдержать слезы. Владе нелегко приходится, и держится она отлично. Просто когда-то она очень его обидела, и он относится к ней предвзято. Надев куртку, Дробышев ободряюще ее обнял и поцеловал в щеку. Как сестру, которой у него никогда не было.