В комнату ворвалась еще одна светло-зеленая фигура.

– За каким хреном вы разбудили меня посреди ночи и заставили тащить мои старые кости в эту дыру?! – голос был странный: не мужской и не женский, словно у подростка, который начинает говорить низко, как взрослый мужчина, но нет-нет, да проскальзывает сквозь хрипоту мальчишеская визгливость.

– Сколько экспрессии, коллега! – отозвался один из белых костюмов. – Но сейчас будет еще больше!

– Ну-ну, удивите меня.

– Подопытный объект Л3212, – торжествующе заявил белый, – отдыхает на рабочем столе.

– Опа! – светло-зеленая фигура резко направилась ко мне. – Живая?!

Меня передернуло от возмущения, ремни врезались в тело. Я расширила глаза, рассматривая с ненавистью невысокое бесполое существо с ежиком пегих волос и холодным взглядом маленьких серых глаз. Нет, это был не мальчишка. Кожа дряблая, сероватая с коричневыми пятнами на лбу и щеках выдавала приличный возраст, хотя в чертах сквозила неуместная, востроносая детскость.

Я попыталась раскрыть рот, но, как выяснилось, мои губы были плотно заклеены чем-то липким. Удалось издать только жалкое мычание.

– Живая. Шикарно, – констатировала фигура и недовольно фыркнула: – Почему не спит? Вы что, ее сачком ловили? Не пробовали пользоваться тезаморфином?

– Как же! Вкололи. Борется. Сила воли такая, что на трех взрослых мужиков хватит, – судя по всему, это говорил тот самый жрец, что всадил мне иглу в спину.

Гад! Ненавижу!

Несмотря на слабость, легкие покалывания скользнули по моим пальцам.

– Она нам весь рекординг-блок разнесла, – подал голос человек в голубом. – Благо, противопожарная система сработала. Но серверы накрылись. Иван говорит, что восстановить базу данных будет сложно…

«Так вам и надо, сволочи!» – порадовалась я, не понимая толком, о чем они, и безуспешно ерзая на холодном пластике. Ни ослабить натяжение ремней, ни огонь в груди разжечь не выходило. Собравшимся же, похоже, было наплевать на то, как я себя чувствую.

Жрец в голубом продолжил:

– Силаньеву досталось прилично. В медотсеке отлеживается.

– Ничего просто так не бывает. Карма, – равнодушно заметило неприятное существо.

– М-да. Одним словом, экземпляр перед вами редкий, – заметил носатый жрец таким тоном, словно усталый коллектор, расхваливающий дорогущий нож.

– Ну, не зря же я сама проводила отбор, Паул, – самодовольно заявила вновь пришедшая.

А я не поверила своим ушам. Это существо – женщина?! Среди жрецов?! Откуда она взялась?

– Снимаю шляпу, – ответил Паул в белом. – Признаюсь честно, доктор Грац, я находил ваши методы сомнительными.

Женщина негромко рассмеялась и сунула какую-то палочку себе в зубы. Подошла поближе, смерила меня взглядом и добавила:

– Да, помню. Все хорошо. Только уж очень долго испытуемая доходила до кондиции. Я уже решила, что эксперимент провалился снова. Но, – она постучала трубкой по своим зубам, – оказалось, требовались более сильные эмоции. Арни-Акху пришлось попыхтеть. С меня бутылка. Передайте, я оценила.

– Вы ему лучше аутворк[10] выбейте.

– Посмотрим. Я думаю, что еще бо́льший эффект мы получим, если повысим уровень стресса до максимума, – ответила доктор Грац.

– Гм, другим было достаточно обычного испуга.

– Кстати, вы уверены, что испытуемая перенесла максимальный стресс?

Жрец с орлиным носом бросил на меня оценивающий взгляд и пожал плечами:

– Отнюдь.

– И я о чем. Итак, у объекта повышенная выносливость и психологическая адаптивность. Видите, Паул, я была права, когда с пеной у рта всем доказывала, что нам нужна женщина. А вот ваши варианты годятся только на одноразовые тесты.

Паул недовольно поморщился, но промолчал.

Возмущению моему не было предела. Я – человек! Я – не объект какой-то! Я – свободный человек! – хотелось кричать и крушить все вокруг. И я замычала еще громче и задергалась, пытаясь ослабить ремни.

Проклятые жрецы лишь мельком взглянули на меня и продолжили разговор как ни в чем не бывало. Сволочи! Как бы мне хотелось их поджарить!

Я сражалась с мутной слабостью, которая, словно невидимый барьер, не позволяла зародиться во мне жгучим потокам энергии.

Жрец в голубом поспешил вставить:

– Однако, доктор Грац, мы решили поторопиться и вызвали вас, не откладывая. Объект не изучен, работы масса. Согласитесь, картина будет более ясной in vivo[11]. До вскрытия.

Та, которую называли доктор Грац, с воодушевлением потерла ладони.

– Ну, что ж, приступим.

* * *

– Эд, сюда! – крикнул Тим, дотронувшись щупальцем до едва заметного рычажка в стене.

Эдэр и глосская братия, с нарастающей злобой и недоумением мечущаяся по безлюдным помещениям, ринулась на зов мутанта. Тим сморщил нос, чем-то щелкнул, пошевелив своими странными пальчиками на конце щупальца, и стена с едва слышимым скрежетом подалась вправо. Воины с мечами и копьями наперевес ошарашенно смотрели, как массивная конструкция из бетона и стальной арматуры отползает, словно ленивое чудище из-под солнца в тень.

– Колдовство, – с испугом пробормотал Шарон.

Тим качнул головой:

– Механика.

Нахмурившись, Эдэр всмотрелся в темный коридор и решительно шагнул вперед. Гигант тут же отпрянул, а воины за его спиной ахнули, потому что на стене ярко вспыхнула пластиковая панель, открывая взгляду отрезок узкого каменного коридора. Отбросив сомнения, Эдэр пошел туда и с подчеркнутой небрежностью бросил через плечо:

– Хэйдо! Лабиринтов не видели? За мной!

Тим устремился за ним. Стражи немного поколебались, но все-таки последовали за бывшим начальником. Они шагали с опаской, глядя широко раскрытыми глазами на чудо в пластике. Эдэр с Тимом продвинулись вперед, и еще одна панель зажглась дальше по коридору, осветив лестницу, уходящую куда-то вниз. Зато панель, зажегшаяся первой, погасла.

– Волшебные факела… – выдохнул Никол. – Все-таки колдовство…

– Да нет же! Это лампы прошлых людей, – пояснил остановившимся стражникам Тим.

Эдэр обернулся.

– Так и есть. И огня не надо было раньше. Между прочим, помеченная, о которой вы все долдонили, тоже что-то похожее зажигала… Голыми руками. А вы, блин…

Лица стражников вытянулись, а Тим добавил с видом знатока: