Она печально улыбнулась.

– Будем просто жить день за днем, – повторила она его давние слова, вызвав слабую улыбку.

– Как бы я хотел уехать отсюда вместе с тобой! Прошу, не бросай меня. Вместе мы все преодолеем.

Он понимал, что у Коко есть все основания расстаться с ним, не мог ее винить, но отчаянно желал, чтобы она передумала. В качестве подарка он обменял ее обратный билет на билет первого класса – хотел, чтобы она путешествовала с комфортом, особенно когда вспомнил ее рассказ о том, как плохо она спала на пути в Венецию. По крайней мере теперь она отоспится. Лесли считал, что такую малость он обязан для нее сделать.

– Сейчас я знаю только одно – я люблю тебя. Об остальном надо как следует подумать, – грустно ответила Коко, и он кивнул, понимая, что теперь придется только ждать. Коко выглядела потрясенной и усталой, сломанная рука явно болела. Нападение папарацци оставило глубокий и болезненный след в душе обоих, особенно Коко, из них двоих пострадала только она. От мыслей об этом к горлу Лесли подкатывал комок.

В дверь постучали: охранники ждали Коко у дверей отеля. Четверо рослых, плотных мужчин окружили Коко, посыльный взял ее багаж. Моторный катер ждал возле служебного выхода, которым Коко собиралась воспользоваться, как во Флоренции. Лесли признался, что часто так делает.

Перед расставанием он обнял ее и задержал в объятиях, не говоря ни слова. Ему хотелось почувствовать ее тепло, запомнить каждую черточку лица.

– Просто знай, я люблю тебя, что бы ни случилось.

Лесли боялся, что между ними все кончено. Об этом говорили глаза Коко, которая нехотя кивнула и отвела взгляд.

– Я тоже тебя люблю. – Потом она неловко добавила: – Я никогда не забуду Венецию. Понимаю, после вчерашнего вечера это звучит нелепо. Но здесь я была счастлива, как никогда в жизни. Все было просто замечательно – до вчерашнего вечера.

– Думай только о хорошем, – подхватил Лесли, надеясь на лучшее вопреки всем опасениям. – Береги руку и дома не забудь показаться врачу.

Она кивнула, он нежно поцеловал ее в губы.

– Я люблю тебя, – сказала она еще раз, вышла из номера и закрыла за собой дверь. Лесли показалось, будто кто-то вырвал у него из груди сердце.

Весь обратный путь до Сан-Франциско Коко провела в полусонном оцепенении. Она подумывала позвонить Лесли из Парижа в промежутке между рейсами, но вспомнила, что он наверняка на съемочной площадке, и отказалась от своих намерений. Перелет до Сан-Франциско показался ей нескончаемым. Запястье ныло, головная боль началась еще накануне вечером и с тех пор не прекращалась. Все тело ломило, словно после сильной тряски, синяк на спине отзывался болью на каждое движение. Хотелось только одного – спать. Коко была не в состоянии ни думать, ни разговаривать с соседями. Но стоило ей уснуть, как начинались кошмары, в них Коко видела не только папарацци, но и Лесли. Она понимала, что связывать жизнь с этим человеком слишком опасно, почти недопустимо. Дважды Коко пробуждалась в слезах. Казалось, она потеряла не только любимого человека, но и все свои мечты. Это ужасное чувство преследовало ее по пятам.

Из-за разницы во времени она прибыла в Сан-Франциско к двум часам дня. Коко подсчитала, что в Венеции уже одиннадцать вечера. Но ее мобильник молчал, а сама она звонить Лесли не стала.

Она попросила носильщика помочь ей пройти через таможню и почти вслепую двинулась к терминалу. Придется брать такси, чтобы доехать до Болинаса, она слишком разбита, чтобы трястись в автобусе. Выходя из аэропорта, Коко увидела спешащую к ней Лиз. Рейс был ранним, Коко и не надеялась, что у Лиз найдется время встретить ее. Она вообще не могла ни о чем думать – путались мысли.

– Привет. Уезжаешь? – Коко растерянно уставилась на нее. Лицо Лиз было встревоженным.

– Мне позвонил Лесли. Он все рассказал. Мне очень жаль, Коко…

– Мне тоже. – Глаза Коко наполнились слезами. – Джейн была права. Это слишком страшно.

– Да, для большинства людей, – сочувственно кивнула Лиз. – Лесли это понимает. Он любит тебя и не хочет, чтобы ты мучилась из-за него.

Лиз умолчала о том, что в голосе Лесли, когда он говорил с ней, слышались слезы. Он боялся, что потерял Коко навсегда. И судя по глазам Коко, боялся не напрасно.

– Почему, ну почему так вышло? – с болью спросила Коко. – Поначалу все было замечательно. Мы прекрасно проводили время, еще никогда в жизни я не была так счастлива, он такой хороший…

– Знаю. Но такова его жизнь. Может, это даже к лучшему, что ты увидела ее своими глазами. Теперь ты знаешь, о чем речь.

Возможно, пережитый ужас поможет Коко принять верное решение, о котором ей не придется жалеть.

– Эта жизнь ужасна. – Коко содрогнулась, вспомнив ночь, когда ее опрокинули в гондолу. Эти воспоминания преследовали ее постоянно и держали в постоянном страхе.

Лиз подвела ее к скамье и попросила подождать, пока она сходит за машиной. Через несколько минут она вернулась. Коко невидящими глазами смотрела, как носильщик укладывал ее вещи в багажник.

– Что сказала Джейн? – хмуро спросила Коко, когда здание аэропорта осталось позади.

Лиз, сидящая за рулем, на мгновение обернулась и снова устремила взгляд на дорогу.

– Я ничего ей не сказала. Если сочтешь нужным, расскажешь сама. Не захочешь – и не надо, незачем ей об этом знать. – Коко кивнула, благодарная Лиз за доброту и умение хранить чужие секреты. – Даже если ты испугалась папарацци, это еще не значит, что ты ни на что не годишься. Любому здравомыслящему человеку было бы ненавистно подобное существование, да и Лесли оно не радует. Просто так уж вышло. Жизнь не оставила ему выбора.

Коко согласно кивнула.

– Ужасно, что из-за этого приходится терять любимого человека, – виновато выговорила Коко. Она любила Лесли, но ненавидела то, с чем был неизбежно связан его успех. Ей не хотелось прятаться, спасаться бегством, носить парики, до конца своих дней пользоваться служебными входами отелей. Это не жизнь, а жалкое существование. А ярость в глазах папарацци тем вечером! Страшнее ее Коко еще ничего не видела. – Я боялась, что нас убьют, – призналась она и расплакалась.

Лиз кивнула. Она понимала, какой травмой стало для Коко пережитое.

– Кажется, и Лесли боялся того же самого. Он до сих пор в себя не может прийти.

– Знаю, – тихо подтвердила Коко. – Он такой заботливый.

– Кстати, нам надо заехать к врачу.

– Не поеду. Я просто хочу домой, – устало сказала Коко.

– Лесли говорит, это необходимо. Тебе перевязали запястье, не сделав рентген. По его словам, врачи просто побоялись выводить тебя из отеля – папарацци ждали снаружи. Так что твое запястье надо осмотреть еще раз.

Коко кивнула. Она совсем обессилела. Лиз договорилась о приеме со знакомым врачом.